Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе
Шрифт:
– Не молчи! Говорить умеешь? Я тебя сейчас застрелю или отведу к мэру!
В этот же миг над их головами со свистом пронесся ветер, над макушкой Санды завертелся маленький смерч, и оттуда прямо во всклокоченную челку выпал сверкающий кубик.
Девушка удивленно выпучила глаза, и эта секунда промедления дала Теодору возможность среагировать. Он дернулся, отбив стрелу, ударил Санду по руке и вырвал лук. Но девчонка не растерялась, схватила вторую стрелу и пырнула воздух возле его уха. Теодор увернулся, и в то же мгновение плечо его вспыхнуло болью. Тео схватил девчонку за локоть, сделал подсечку и бросил ее на землю, тут же навалившись сверху. Санда
В глазах девушки блестели слезы. Сжав зубы, она смотрела прямо на Тео, и этот взгляд вызвал в нем какое-то очень странное чувство.
– Мой папа… – выдохнула Санда. – Ты…
Она смотрела ему в глаза так, что Теодор растерялся. Он хотел заломить ей руки за спину, чтобы девчонка закричала от боли, но пальцы не повиновались. Тео просто замер и чего-то ждал. Девушка всхлипнула, и он, сам не зная зачем, разжал пальцы, встал и отошел на пару шагов.
– Это не я. Не мы.
Он видел светящийся кубик, запутавшийся в волосах девушки. Игральная кость была у него под носом. Можно было протянуть руку и взять его.
Игральная кость за похищенного Стана. Так же как за похищенных родителей Теодора…
Тео шагнул к девушке, но в тот же миг раздался оглушительный раскат грома, и на Санду обрушился ливень. Дождь хлестал как сумасшедший всего в метре от Тео, и до него долетали холодные брызги. И Теодор понял, что кость принадлежит не ему, а Санде. Стихия уже признала ее игроком.
Он отступил и, бросив последний взгляд на растерянное лицо девчонки, исчез в проулке меж сараями.
– Эй!
Санда еще что-то кричала вслед, но Теодор не обернулся. Плечо кровоточило, и Тео сжал его посильнее пальцами. Он поднял глаза к небу и увидел, что у кометы уже было два хвоста. Тео так и замер посреди темной улицы. Сегодня начнется первый тур! Все игроки нашли свои игральные кости… Значит, он не игрок? Он следил за каждым из мест похищений, гонялся за игральными костями… и так ни одной и не добыл. Что-то вечно уводило кубик из-под самого носа, и теперь Теодор не может участвовать в Макабре.
Значит, играть со Смертью будут четверо живых – мэр Вангели, чучельник Цепеняг, Алхимик, Санда Стан – и четверо нежителей – Маска, Ворона, Шныряла и…
Кто же четвертый? Неизвестный игрок, похитивший кость за его родителей! Теодор так ничего и не выведал о таинственной фигуре, игроке Икс. Игрока выбрала стихия огня, потому что об огне говорилось в загадке.
Тео уныло побрел по улице, но вдруг остановился снова. А что, если?.. Да не может быть. Он не мог ничего пропустить, обшарил каждый сантиметр.
Тео подумал об игроке Икс. Его должна преследовать стихия огня, подстерегать на каждом шагу, проявлять себя. Словно подтверждая эти мысли, над головой Тео раздался треск и грохот. Небо вспорола молния, ярко осветив улицу, ударила в ближайшую телегу, и Тео повалился навзничь. Воздух запах гарью, и Теодор понял, что ничего не слышит. Когда он поднял голову, в паре метров от него полыхала солома.
Теодор лежал, глядя на танец огненных язычков, и внезапно – так, как приходит в голову забытая песня, – все понял. Он – игрок огня. Это его стихия. Так же как стихия его отца. Он владел игральной костью!
Теодор с трудом поднялся на ноги. Кто-то открыл окно и закричал:
– Молния! Молния ударила!
– Какая молния, дурень?! Не время еще для грозы да и небо чистое. Дети небось пустили фейерверк! Иди спать. Не пускай сквозняк!
Окно захлопнулось. Тео подошел к полыхающей телеге, достал дневник и раскрыл его. На слегка обгоревшие страницы падали красные отсветы. Ему на ладонь вывалилась обугленная ветка, которую Север принес с места исчезновения отца.
Тео сжал пальцами дерево, ветка треснула и рассыпалась мелкими угольками. А между ними зеленоватым огоньком засиял небольшой кубик. Теодор покачал его на ладони – и сияние усилилось. В его руке горела самая настоящая звезда, такая красивая и чудесная, такая удивительно чистая, что Тео забыл про все: боль в плече, усталость, тревогу и злость.
Он смотрел и смотрел на игральную кость и не мог отвести от нее глаз.
Глава 15. О том, кто шагает по огню
Санда сидела на кровати, слушая, как тетя прощается с полицией. Она все рассказала, но ее предположение, что двое неизвестных подростков похитили начальника полиции Симиона Стана, вызывало только недоумение. «Вот болваны», – с досадой подумала девушка.
Она слышала, как отец кричал, а когда ринулась обратно, увидела только шляпу на земле. Он так и не вернулся, хотя полицейские обыскали все окрестности. Ни следов, ни крови. Просто взял и… испарился. Словно взлетел в воздух. Собачьи же следы никого не удивили, как и человеческие, – они были слишком далеко для похитителей. Санда хотела рассказать, что в эту собаку превратилась какая-то девушка, но поняла: лучше помалкивать, или ее попросту упрячут в дом для умалишенных.
Лицо парня, которого она застала на месте преступления, до сих пор стояло перед глазами. Девушка нахмурилась, вспоминая все в деталях.
Длинные черные волосы, вытянутое лицо. Глаза впалые, под ними – страшные тени. Ямочка на подбородке – зияющий провал. На щеке – отвратительный шрам. Санда никогда не видела столь пугающего человека. Она подумала: будь у нее такая внешность, ходила бы, не снимая с головы мешка. Про гимназию пришлось бы забыть. Единственное, что было человеческого в нелюдимце, – большие глаза с золотыми крапинками. Как солнце на древесной коре.
Санда сразу поняла, что эти двое – нелюдимцы: они не выглядели как нормальные люди. И дело не в пугающем виде, их просто что-то отличало, что невозможно описать словами. Они были… другие.
«Это не мы», – сказал парень. Он имел в виду похищение отца? Кто же тогда?
Санда задумалась и тут же вспомнила, что в кармане лежит странный предмет. Она вытащила кубик. Надо же, по-прежнему светится! Совсем как Лучезар, сказку о котором ей читал в детстве папа. Волшебный зеленый камень, подаривший огонь светлячкам.
В окно постучали.
Санда чуть не упала с кровати от испуга и удивления, а стук послышался снова.
Девушка достала лук. Подобралась к окну.
Тук-так-так… – раздалось по ту сторону.
И сердце в груди повторило перестук. Но Санда не собиралась бежать: уж какой-какой, а трусливой ее никто бы не назвал! Она приоткрыла окно, спугнув какую-то большую пеструю птицу, взглянула на исцарапанный деревянный подоконник.
В ней кто захочет – жизнь найдет,А кто захочет – смерть.Свой лик меняет дважды в год,Земную точит твердь.