Игра времен (сборник)

Резанова Наталья Владимировна

– Меня зовут Ауме.

И мгновенно – он даже не успел заметить – развернула коня и помчалась вскачь. Он не сразу двинулся дальше, а постоял еще, пытаясь проследить взглядом ее путь. Но зловещее сияние уже меркло, и он быстро потерял Ауме из виду.

Ауме скакала по направлению к Крепости. Ей не нужно было различать дороги, точно так же, как и коню. Долгая выучка вела их. Она летела, отдаваясь чувству освобождающей пустоты и легкости, пока ее не остановил условный свист. Ардви поджидала ее. Видимо, она не нашла никого, потому что была одна и не торопилась. Они поехали бок о бок. Почему-то было хорошо и надежно, что рядом едет не кровная сестра, а Пришлая с ее беспечными глазами, также напоминающими Ауме о чужаке. Заметила ли Пришлая потерю

значка? Если да, то не подала виду. Она смотрела на небо, где сквозь расступившуюся завесу мглы проступали очертания Боевого Лука. Свет звезд отражался от шлема, от оружия… от бронзового значка на броне. Пришлая может с гордостью носить его. Как и все Проклятые. А вот она отдала. Сама. Правильно ли она поступила… надо помогать слабым… в Служении? Мысли совсем перепутались, она встряхнула головой и заметила, что Пришлая отвлеклась от звезд и светлые глаза ее смеются. Что развеселило ее на этот раз? Может, ей забавно наблюдать сомнения прирожденной Проклятой?

– А знаешь, он похож на тебя. Он мог бы быть твоим братом.

Ардви сразу поняла, о ком речь.

– У меня и так есть брат. Младший. В Городе.

– Ты никогда не говорила.

– Ты не спрашивала.

Ауме опустила голову. Что-то щемило в груди. И она услышала голос Пришлой:

– Не терзай себя. Ты поступила верно. Не оскорбила обычаев Крепости и оказала помощь тому, кто в ней нуждался. И если этот человек доберется до своих, он, может быть, сумеет рассказать, что на Юге живет не только гибель, но и спасение.

Часть вторая

Спасение приходит с юга, или Разрушение разрушения

1. Галар. Коронация

Коронация была назначена сразу после окончания траура. Медлить далее было неразумно. Старый король, чье имя надлежало забыть, скончался осенью. Говорили, что в могилу его свело неудачное посольство Тевтата, закончившееся бесславной авантюрой в Круге и гибелью многих отважных воинов, а также утерей надежды на помощь Дамгаля. Теперь на престол вступил Мантиф, его племянник и ближайший родственник по мужской линии. О нем болтали всякое – будто и недостаточно силен духом, и непоследователен в решениях… Впрочем, он был воином – кто из высокорожденных в Галаре не был воином? Так или иначе, перебирая недостатки нового короля, сразу вспоминали о добродетелях предыдущего. Из уважения к доблести покойного воюющие королевства Севера объявили перемирие. Это был лучший повод для передышки, необходимой всем. И за время этой передышки предстояло управиться с коронацией и сопутствующими церемониями.

Наконец настал день, когда Мантиф и его супруга Свавега должны были появиться перед собравшейся знатью в королевских одеяниях, и король получал из рук первосвященника величайшую святыню Галара – меч Закона. Единственная уцелевшая реликвия из принесенных в Северное королевство девятью благородными родами, пришедшими через Сердцевину из-за Вечного Моря и основавшими здесь свое государство. Так утверждали предания и летописи. Меч хранился в личных королевских покоях и обнажался только в редчайших случаях. После смерти правителя его, по традиции, переносили в Храм Неба, и он находился там, пока не передавался новому королю.

Разумеется, ради такого торжества во дворце собрались все потомки девяти родов – или мнящие себя таковыми, – проживающие в Галаре. Прибыл посол Лерада со свитой. Но посла Хеварда, короля Керты, не было, и об этом судачили. Хотя, возможно, он просто не успел.

С приходом к власти нового правителя при дворе, как всегда, произошла перестановка сил. Удачным выбором сочли назначение главнокомандующим Лардана – опытного военачальника, хорошо зарекомендовавшего себя в войнах с Кертой.

Теперь Лардан стоял на положенном ему по рангу возвышении, наблюдая за толпящимися внизу гостями и главными действующими лицами. Мантиф – невысокого роста, что для благороднорожденного считалось недостатком, жилистый, коротконогий. Спокойно не сидит, все осматривается. Королева Свавега рядом – статная, пышнотелая, белокурая, голубоглазая – кажется неподвижной, как изваяние. Оба в мантиях из меха снежного барса – геральдического зверя Галара и блестящих коронах.

Так – с большей или меньшей разницей – были одеты все собравшиеся. Меха, пряденая шерсть, самоцветные камни – основное богатство северных королевств. Самоцветы здесь находили нередко, и они ценились меньше, чем металлы. Золота и серебра в Галаре не было вовсе, железо встречалось в недостаточном количестве и шло исключительно на нужды войны, поэтому даже самые дорогие камни зачастую оправляли в бронзу. Что же касается тонких тканей, ввозимых из Сердцевины, то с началом войны между тремя королевствами торговля ими полностью прекратилась. Купцы предпочитали не рисковать там, где нечем было платить, зато всегда норовили ограбить, поэтому и галарские товары не находили сбыта. Хотя торговля никогда не была здесь особенно развита.

Обо всем этом Лардан знал от Теулурда – королевского летописца. С ним он часто беседовал в последнее время, считая, что высокий пост обязывал расширять познания. Теулурд и сейчас мыкался за его спиной, неустанно нашептывая ехидные замечания, покуда тянулось время в ожидании выхода первосвященника. Сам Теулурд принадлежал к высокорожденным, но был хром, что лишило его возможности сделать военную карьеру, а неуемное любопытство отвратило от духовной.

– Вначале было единое великое Северное королевство, и жизнь была подобна сладким снам. Потом оно раскололось на Галар и Лерад, которые стали меряться между собой. И жить стало похуже. А вот теперь и Керта…

Лардан не слушал его. Теулурд это видел, но не мог остановить ни хода мыслей, ни работы неуемного своего языка.

– …а вот теперь и Керта, область, почти граничащая с Восточным побережьем, притязает на то, чтобы быть не только суверенным, но и верховным королевством. И жить стало совсем невозможно. Впрочем, вряд ли кто из присутствующих это заметил…

И вот настал торжественный момент. Толпа раздвинулась, пропуская первосвященника, за которым двое жрецов высшего ранга несли усыпанный драгоценностями футляр с мечом Закона. Мантиф спустился вниз по ступеням трона. Первосвященник Вакер, еще крепкий старец, извлек меч из футляра. Только он мог держать меч, покуда тот находился в ножнах, и лишь король мог его из ножен вынимать.

Повторяя слова королевской клятвы, Мантиф извлек меч Закона из ножен и, сообразно ритуалу, держа обеими руками, показал всем собравшимся. На мгновение в зале, где только что галдели, пересмеивались и даже отпускали на предмет предстоящей церемонии не вполне пристойные шутки, наступила полая тишина. Этот клинок, сверкающий, несмотря на то, что был принесен из глубины столетий, был опорой королевской власти и основой притязаний Галара на верховное положение на всем Севере. Затем Мантиф поцеловал лезвие – сверкнули огромный пироп, вделанный в рукоять, и золотая спираль со вставками из хрусталя – и спрятал меч в ножны.

– Были у нас меч и король, храм и первосвященники, – снова забормотал Теулурд. – Теперь три короля, три королевства, три храма и, смешно сказать, три первосвященника. Хорошо, что меч всего один. Не представляю, что бы началось, если б мечи Закона стали умножаться, подобно королевствам…

О, если бы тогда хоть кто-нибудь обратил внимание на его слова!

Но брюзжание летописца не привлекло никого.

Церемония коронации кончалась, и в соседнем зале все уже было приготовлено для пира, на который должна была уйти значительная часть припасов, накопленных в королевских кладовых за время перемирия. Ну и что? Тепло, сытно, и свежая солома на каменном полу, и поленья трещат в очагах, и голова, тяжелая от хмеля… и кому охота думать об изысках Сердцевины? Кто о них знает? Камни горят на бронзовых браслетах, и женщины смеются громче обыкновенного, закрывая румяные лица вышитыми платками.