Игра за выживание
Шрифт:
Первый поймал от меня короткую очередь на три патрона и покатился по земле. Второй удостоился глубокого колющего выпада в беззащитную шею и начал заваливаться на спину.Моментально вырванное из раны лезвие сабли буквально мимоходом снесло голову огибающему падающее тело третьему и глубоко прорубило ребра четвертому. Пятый запнулся получив несколько выстрелов от Коновалова, упал на колени и немедленно оказался добит. Шестой успел ударить неожиданно ловкого и прыткого человечишку своим здоровенным тесаком, но там где свистнуло тяжелое лезвие Иваныча не оказалось. А в следующее мгновение пожилой мужчина просто и без затей врезал орку рукой в живот и весящую центнера полтора тушу согнуло пополам и отнесло метра на четыре. Седьмой и восьмой двигались так близко друг к другу, что я их обоих скосил одной
– Надо было ожидать чего-то в этом роде, - решил я, когда первые стрелы принялись огибать лесного отшельника или вообще втыкаться перед ним в землю. Иваныч шел в полный рост не потому, что был самонадеянным идиотом или жаждал геройской смерти в бою, а потому что обладал весьма эффективной защитой неясной природы. Впрочем, та явно не являлась не абсолютной – хозяин башни старался держаться так, чтобы между ним и стрелками находились бегущие ему навстречу любители рукопашной, затрудняя оркам прицеливание. А еще он, концентрируя на себе все внимание нелюдей, в то же время отвлекал его от нас и позволял расстреливать орков практически как в тире. Прежде чем отменить сдавивший меня словно тисками дар гашения звуков, я расстрелял их уже с десяток. А в кусты, где лежали мы с капитаном, до сих пор прилетела всего одна стрела…И то, наверное, случайно.
Иваныч столкнулся с рванувшими ему навстречу орками и оказалось, что некоторые из них таки тоже могут в магию. Ну, или по крайней мере чего-то подобное. То ли пятый то ли шестой нелюдь, когда его пронзили клинком, не упал, несмотря на явно пробитое сердце и высунувшийся из спины кончик лезвия. А потом еще и схватился покрывшимися разрядами молний лапищами за тщедушного в сравнении с ним человека и попытался то ли задушить Иваныча, то ли вообще сломать ему шею. А пока он держал отшельника, его выжившие товарищи решили отрубить от успевшего положить такое их количество противника по кусочку на память. Вот только ткань мундира, как и скрытая под ней плоть, под ударами тесаков почему-то рваться не пожелала. Впрочем, сбить с ног и уронить на землю хозяина башни совокупными усилиями у мохнатых громил все-таки получилось. Вот только учитывая мощь его ударов, сомневаюсь, что им очень уж понравилась получившаяся куча мала, откуда-то и дело вылетало очередное тело. Или даже его обрывки.
– Гаси того, кто возится с пулеметом! – Какой-то сообразительный орк кинулся к павшему вождю, чтобы завладеть его оружием. По всей видимости, он надеялся, что хотя бы это сможет пронять казавшегося неуязвимым отшельника. И возможно был прав: если его способности подчинялись тем же способностям, которые предлагались мне, то они должны были иметь лимит либо по количеств входящего урона, либо по времени действия, а то и по обоим факторам сразу. Я хотел было выразить свое горячее одобрение данному индивидууму путем передачи ему свинцового привета, но тут автомат неожиданно замолк по весьма прозаической причине. Патроны кончились. Черт возьми, когда успел опустошиться весь рожок?!
– Я без патронов! – Оказывается азарт боя захватил меня достаточно сильно, что сознание банально не уловило того момента, когда Коновалов перестал стрелять.
К счастью, в отличии от сообразительности холоднокровия и навыков по обращению с подобным оружием новоявленному пулеметчику не хватило. Он направил ствол на катающуюся, рычащую и ругающуюся кучу, в основании которой должен был находиться Иваныч и нажал на курок. Длиннющая очередь, окончившаяся лишь вместе с патронами в дискообразном магазине, вспорола землю и нафаршировала металлом, по крайней мере, семерых орков. Причем штуки четыре из них даже не катались по земле, а стояли рядом и пытались подловить момент, чтобы тюкнуть отшельника клинком по той части тела, которая покажется из под слоя их соплеменников. А потом я наконец-то заменил опустевший рожок и пристрелил его, вогнав пули Калашникова в брызнувшую кровью шею. Последнее, правда, получилось случайно – метил то в центр груди.
Не выдержав огромнейших потерь, орки побежали, в некоторых случаях даже бросая оружие. Впрочем, добраться до спасительной стены леса и раствориться среди деревьев удалось немногим. Вырвавшийся из под мертвых тел Иваныч словно осатанел и, как оказалось, бегать он умел с совсем несвойственной людям его возраста резвостью. А еще абсолютно не видел ничего зазорно в том, чтобы бить спасающегося свою жизнь противника в спину или расстреливать его из подобранного с земли пистолета. По итогам боя перед башней осталось свыше трех десятков трупов мохнатых громил и недостроенная ими осадная башня…Внезапно затряслись руки и застучали зубы, видимо начался отходняк от пережитого сражения. А в голове тем временем крутилась одна и та же мысль: если это все действительно придется убирать мне, как самому здоровому и не являющемуся хозяином приютившего нас дома, то я ж тут уписаюсь.
– А эти собаки страшные кой-чему все-таки учатся, - вблизи оказалось, что мрачный как туча Иваныч вовсе не остался невредимым. Вся правая сторона его лица представляла один сплошой ожог, откуда устрашающее пялился налившийся кровью глах. На левой же имелось штук шесть или семь ссадин, по счастью неглубоких. С одной из рук в довольно неплохом темпе капала кровь, а еще отшельник при ходьбе заметно прихрамывал. – С пулеметом сидел какой-то тюфяк, что даже гранаты не пережил, а их настоящие воины были без украшений и терлись среди простых рубак. И даже в атаку первыми не бежали, вот я их вовремя и не приметил…Узнать бы, кто у них там такой умный завелся и голову открутить паразиту, пока бед не натворил.
– Мирный диалог с орками совсем-совсем не возможен? – Осторожно уточнил я, стараясь поменьше смотреть на заливавшую поляну кровь и трупы. Сами ужасными были те, кого отшельник распотрошил своей шашкой. Оружие его явно было не простым, во всяком случае кольчуги и кости резало словно масло. Кстати, характерный для радужных кристаллов ароматы праны я от них улавливал…Но очень-очень слабый, буквально где-то на грани восприятия. Если бы специально на нем не концентрировался – вот как пить дать бы пропустил. Следовательно, в данном плане они практически бесполезны. Ну, может сообща одну хорошо развитую тварь заменят, но вскрывать ради столь сомнительной выгоды их тела точно ни один нормальный человек не станет. Ну, если он не на грани смерти от инопланетной дряни, готовящейся сожрать его мозг. – Извините, если глупый вопрос задал, просто я тут недавно. Даже сутки не прошли.
– В принципе твари энти не такие уж и пропащие сами по себе, - неожиданно удивил меня своим ответом Иваныч, начавший ходить между телами на земле и тыкать саблей те из них, которые подавали хоть какие-то признаки жизни. Попытки отмахнуться руками и жалобные рыки-взвизги, по всей видимости являющиеся просьбами о пощаде, его не останавливали. – По крайней мере, людей не жрут почем зря, а лишь убивают, на алтарях ради своих богов пытают, да в рабство обращают. Вот только больно уж гордое да жадное они племя, от простого босяка и до самого главного мурзы. Уважают только силу, слова своего не держат, хотят чтобы все им подчинялись. А потому прежде чем болтать с мохнорожим, надобно его по башке тюкнуть посильнее. Иначе он сам тебя тюкнуть всенепременно попытается.
С хрустом через кусты прорвался Жаж, за панцирь которого держались Юрий и Павел, а после остановился, оглядывая поле брани. Считать какие-то либо эмоции на жутковатой морде разумного жука было сложно, но если бы он был человеком, то определенно оказался бы растерян. Но раз Иваныч на его появление никак не отреагировал, значит по крайней мере махровой ксенофобией в этом мире страдать не полагалось. Вот только странно, что сотрудничество с гигантским насекомым наладили успешно, а до жути человекоподобные гуманоиды числятся в практически непримиримых врагах. Или наоборот, это вполне логично? Возможно, наш образ жизни слишком чужд друг другу, чтобы было из-за чего ругаться, а территорию и ресурсы здесь приходиться делить не с иными видами, а с вечноголодными мутантами?