Игра
Шрифт:
Прогрохотал еще один выстрел, судно содрогнулось, послышался треск дерева. Звук был так громок, как будто всю мачту выломало из палубы.
— На нас напали! — снова крикнула Катарина, поворачиваясь к бледной как смерть Джулии, неподвижно сидящей на своей койке.
— Кто? — хрипло выдавила Джулия. — Кто бы стал на нас нападать?
Катарина уже успела собраться с мыслями. Джулия была богатой наследницей, а она сама — дочерью графа Десмонда. О Боже! Воды Ла-Манша буквально кишели пиратами, так же как и воды у берегов Франции, Испании и Англии вместе с
Сжалься над нами, о Господи, — прошептала Катарина.
Джулия соскользнула с койки и подбежала к иллюминатору.
У Катарины перехватило дыхание — сверху, с палубы, раздались крики, в которых повторялось одно слово — пираты!
Отсюда ничего не видно! — воскликнула Джулия, заглядывая через плечо Катарины.
От очередного выстрела корабль словно встал на дыбы, как дикая лошадь. Девушки ухватились друг за друга и повалились на наклонившийся пол. Сверху неслись крики, и что-то огромное и твердое грохнулось на палубу прямо над ними. Корабль стонал, как будто от нестерпимой боли. Слышались мушкетные выстрелы, и Катарина почувствовала едкий запах пороха. Она отчаянно надеялась, что это стреляют их люди, отбиваясь от пиратов.
Пожар на корме! — раздался крик, который тут же был подхвачен дюжиной голосов.
Катарина и Джулия, побледнев от ужаса, вцепились друг в друга.
Что нам теперь делать? — прошептала Джулия.
Катарина лихорадочно пыталась что-нибудь придумать, стараясь не поддаваться всеохватывающему отупляющему страху.
— Нам надо оставаться внизу. И забаррикадировать дверь. — Она представила себе набросившуюся на них толпу грязных, жестоких пиратов и ощутила внезапную слабость.
— А вдруг корабль пойдет ко дну? Мы же утонем! Может, корабль уже погружается!
Только теперь Катарина осознала, что в любом случае им грозит ужасная опасность. Если они останутся внизу, а корабль затонет, они погибнут. Если проберутся наверх, пытаясь найти сэра Уильяма и сопровождающих, то их могут убить так же, как сейчас там наверняка убивают людей. А если корабль будет захвачен… Об этом Катарина боялась даже подумать. Она не должна допускать даже мысли об этом, если не хочет потерять остатки самообладания и поддаться страху. Ей надо взять себя в руки.
— Корабль не тонет, — сказала Катарина, сдерживая дрожь в голосе. — Иначе мы бы услышали крики ужаса.
— Да, верно. — Ногти Джулии впились в запястье Катарины даже через рукав ночной рубашки. — И корабль уже выпрямился.
Катарина поднялась и пошире расставила ноги, чтобы не упасть снова.
Останемся здесь, — решительно сказала она Джулии. — Во всяком случае, пока не увидим, что корабль идет ко дну. Тогда поднимемся наверх, но не раньше.
Джулия молча кивнула, не отпуская руку Катарины.
Катарина глубоко вздохнула, стараясь выглядеть спокойной, потом повернулась к иллюминатору и застыла. В ее поле зрения появился корабль — большой черный галеон, с громадными, надуваемыми ветром белыми парусами, с поблескивающими на солнце черными пушками. Он несся
Джулия, заметив пиратское судно, тоненько заскулила.
Девушки стояли у иллюминатора, застыв от ужаса, не в силах шевельнуться, тщетно пытаясь не поддаваться панике, вслушиваясь в раздирающие их корабль взрывы, повторяющиеся все чаще и чаще. Корабль сильно накренился на правый борт. На верхней палубе, судя по крикам, царил полный хаос. Время как будто остановилось, и схватка, казалось, длится вечно.
Внезапно грохот пушек прекратился.
Катарина с Джулией так крепко держались друг за друга, что не в состоянии были разжать пальцы. Они уставились друг другу в глаза и с усилием разомкнули затекшие пальцы.
Уже все кончилось? — прошептала Джулия. Катарина знала не больше ее. Девушки со страхом прислушивались к ожесточенной мушкетной перестрелке, громким крикам. Корабль резко дернулся, словно его толкнули, и яростно зазвенели мечи.
Они высадились! — крикнула Катарина в паническом ужасе. — Они взяли нас на абордаж!
У Джулии вырвалось рыдание, и она быстро прижала ладонь ко рту.
— Джулия… ты догадываешься, что с нами будет? Глаза Джулии наполнились слезами.
— Но ведь… нас выкупят.
— И ты сможешь жить, потеряв невинность?
Не знаю, Катарина. Мне только пятнадцать. Я знаю, что не хочу умирать. — Джулия глубоко вздохнула.
Катарине тоже не хотелось умирать, но она много чего наслышалась и могла представить себе, как спустя несколько часов и она, и Джулия будут жалеть, что остались в живых.
— У нас нет оружия, — с неожиданным для нее самой спокойствием сказала она, на мгновение прикрыв глаза.
— Мы не можем отбиваться от пиратов, — отозвалась Джулия.
— Не отбиваться, — сказала Катарина, не спуская глаз с подруги, — а покончить с собой.
Они молча глядели друг другу в глаза. Говорить было больше нечего. Даже если бы у несчастных девушек хватило мужества лишить себя жизни до того, как пираты разграбят корабль и наткнутся на них, не было никакой возможности сделать это. Им не оставалось ничего другого, как ждать своей судьбы.
Ожидание длилось около часа. Потом кто-то попытался открыть дверь каюты. Когда это не удалось, человек что-то крикнул на незнакомом языке. Боясь, что их услышат, девушки не издавали ни звука, не двигались, даже не осмеливались дышать. Непрошеный гость ушел, топоча сапогами.
Джулия повернулась к Катарине:
— Он говорил по-гэльски. Может, он ирландец? Или шотландец?
— Не знаю, — неуверенно ответила Катарина. На ее глаза навернулись слезы. — Ты ошибаешься, если думаешь, что они помилуют нас, потому что я ирландка. Пираты не жалеют никого, кроме самих себя, неужели тебе это неизвестно?
— Ш-шш! Он возвращается!
За дверью переговаривались двое мужчин. Девушки застыли, взявшись за руки. Потом в дверь чем-то заколотили. Доски разошлись, и в трещине появилось лезвие топора.