Игра

Пира Арип

Тери, судя по нетерпеливым ноткам в голосе, уже не в первый раз позвала меня.

– Арнав!

Я обернулся. На столе дымились два высоких бокала кофейного напитка и стояла большая коробка с пиццей «Маргарита». Я надолго ушёл в себя, раз успели доставить заказ.

– Присоединяйся, – Тери кивнула на стол, – у меня для тебя есть еще новость.

Почувствовав аромат свежей выпечки, желудок непрозрачно намекнул, что завтрак был давно, и я присоединился к Тери, уже приступившей к обеду.

И только расправившись с вкуснейшей пиццей, Тери сообщила мне, что Кхуши участвует в завершающем проходе показа.

– Какого черта, Тери? – я снова взвился, свирепо глядя на пытающуюся

казаться спокойной женщину. Ей почти удавалось, но напряжение, охватившее её, привычно выдавали руки, вцепившиеся в ручку и пытающиеся скрутить её в жгут. – Это-то тебе зачем? Для чего ты выставляешь мою жену на всеобщее обозрение? Ты знаешь, как мы познакомились? Она упала на моём же показе мне в руки.

– Подожди. Во-первых, почему ты хочешь лишить свою жену заслуженного триумфа? Она работала, она автор каталога, она имеет право на признание! – С каждым словом голос Тери наращивал обороты, и в конце своей речи она уже тыкала в меня ручкой. – Я знаю традиции Индии, понимаю, что ты недоволен тем, что твоя жена работает и что она настолько талантлива, но..

– Стоп! – перебил я её. – Меня не интересуют традиции применительно к нашей с Кхуши семье. Если она хочет работать – пусть работает. Она талантлива – я не собираюсь отрицать очевидное. Так что не стоит придумывать то, чего нет. Я за неё переживаю! Думаешь, ей приятно будет, если она не справится?! – мои эмоции тоже зашкаливали, и я выкладывал Тери личное, то, о чём действительно переживал.

– Она справится, – после недавнего почти крика спокойные интонации голоса казались шепотом. – С ней занимался Дрэго.

– Чтоооо? – я резко встал и начал мерять шагами кабинет. Вот откуда эта осанка, уверенность в движениях, неуловимое владение телом, причёска, макияж. Всё словно щелчком встало на свои места. Маэстро Дрэго был известен в мире моды, он умудрялся даже из дурнушек, лишённых вкуса и пластики, делать королев подиума. И работал только на Тери, я знал несколько случаев, когда его пытались перекупить более именитые дизайнеры, но он упорно оставался с достаточно скромным по мировым меркам дизайнером.

Я внезапно остыл, поняв, что слишком много сказал Тери. Развернулся на каблуках, уставившись на вздрогнувшую женщину.

– Тери, я благодарен тебе за информацию. Но сейчас мы эту тему закрываем. И в дальнейшем желание и возможность дальнейшего сотрудничества Кхуши с кем бы то ни было я буду решать со своей женой сам.

Сел за стол, громко отодвинув кресло.

– Давай обсудим сроки поставок тканей для новой коллекции. Где ты планируешь хранить фурнитуру и какие объемы вмещают твои складские помещения?

Тери тихо ругнулась себе под нос, но спорить с моим решением благоразумно не стала. Рабочий процесс возобновился, а я решил обдумать всё озвученное Тери касательно своей жены позже.

День показа.

…Я смотрел на летящую фигурку жены, задрапированную в нежно-коралловое платье, и не мог отвести от неё взгляд. Умопомрачительная, прекрасная, восхитительная. Все превосходные эпитеты были её. Она шла, купаясь в громких аплодисментах, и я внезапно понял, о чём говорила Тери, уловил саму суть. Вспомнил измученный вид работавшей на износ долгие недели жены, и увидел ее счастливое лицо, на котором сияла нежная улыбка, явно сводя с ума присутствующих мужчин. Я ревниво покосился по сторонам, но тут же вернул взгляд к жене. Признание. Она действительно имеет на это право, заслуживает его. Добилась всего – сама, одна, без поддержки. Не просила помощи, не пользовалась связями, не жаловалась. Она молодец, абсолютный молодец. Я чувствовал её счастье и гордился ей, восхищался. Моя жена.

Возвращаясь домой тем вечером, когда Тери рассказала мне

о работе моей жены, я был полон решимости поговорить с Кхуши, потребовать ответа – для чего ей это понадобилось, зачем? На свое, а может и на мое счастье, когда я вошёл в номер, она уже спала, уютно свернувшись в трогательный клубок на диване перед мерцавшим синим светом телевизором. Я тихонько склонился над ней, внимательно вглядываясь в родные черты. Она так и выглядела уставшей. Тери проговорилась, что Кхуши в срочном порядке дорабатывает каталог, описывая новые изделия, и я понял, что она опять работает без отдыха. Легонько дунул ей в лицо, убирая выбившиеся из косичек тоненькие прядки волос, улыбнулся, уловив сонное бормотание, и подхватил жену на руки, чтобы отнести в кровать. Сгрузив свою сонную ношу на кровать, прикрыл её одеялом и устало опустился рядом, спрятав лицо в ладонях. Да какая, в сущности, разница? Вся злость от принятого ею в одиночку решения испарилась. Всё стало несущественным. Вполне возможно, что она приняла предложение Тери, чтобы не остаться без средств к существованию. И в таком случае, это только моя вина. В том, что она работала на износ. Меня ожёг стыд. Я встал, аккуратно подоткнул одеяло, коснулся поцелуем спутанных прядей. Не выдержал, шепнул – Прости… Решение далось с трудом, но она заслужила это. Я подожду, пока она сама мне расскажет про свою работу, объяснит причины своего поступка.

И вот сейчас уже ничего не нуждалось в объяснении – ей это нравилось. Она сияла чистой радостью от чувства сопричастия к празднованию результата, итога работы команды. Она гордилась собой и имела на это право. Я встал, и, не дожидаясь, пока раздадутся аплодисменты, исправно звучавшие, когда очередной член команды занимал место на подиуме, захлопал. Медленно, громко. Признавая её, поддерживая, одобряя, восхищаясь…

Кхуши.

Калейдоскоп лиц проносился передо мной. Счастливая усталость накрывала с головой, расслабляя мышцы. Чуть покачнулась, поспешно поймала равновесие. Я бы, наверное, не выдержала нервного перенапряжения, если бы рука Арнава не поддержала меня, крепко обнимая за талию и прижимая бедром к бедру. Я с облегчением облокотилась на него, постаравшись сделать это незаметно. Бокал сока казался слишком тяжёлым, рука вздрогнула. И в этот же момент Арнав подозвал одного из сновавших невидимыми тенями официантов, забирая у меня бокал и передавая ему. Я благодарно улыбнулась мужу, уже не удивляясь тому, насколько точно он чувствует моё состояние. Жизнерадостно обсуждавшие показ голоса гостей сливались для меня в единый гул.

Мы находились в фуршетном зале, куда после показа были приглашены только члены команды и пара десятков избранных гостей. Позади остались вспышки фотоаппаратов; бурные овации публики, «на ура» встретивших коллекцию Тери; вопросы журналистов, пытающихся урвать лишний клочок информации. Сама виновница торжества сияла поодаль, принимая заслуженные комплименты коллег и друзей, весело и эмоционально рассказывая им о процессе создания нарядов, вспоминая или же придумывая на ходу смешные случаи, веселя собравшихся.

– Откуда у них столько сил? – удивлённо прошептала я, глядя, как вся команда буквально пышет энтузиазмом, с удовольствием поглощая закуски и дегустируя, не сдерживаясь, вино. Фуршетный стол представлял собой мини-копию подиумной композиции, располагаясь по центру небольшого помещения. По периметру стояли уютные диваны, манившие присесть на них. На стенах висели хаотично расположенные увеличенные фотографии страниц каталога. Невысокие этажерки с многочисленными букетами оживляли белое пространство комнаты. Я вздохнула, мечтая оказаться в номере отеля и принять душ, или хотя бы опуститься на один из диванчиков.