Игра
Шрифт:
– Вот проглот, – прошептала я попрошайничающему организму, но всё же согнала остатки дремы, открывая глаза и усаживаясь на кровати. Сквозь почти прозрачный тюль были хорошо видны отражающиеся в бассейне блики солнца – значит, я проспала не меньше трёх часов. Скоро ужин, пора идти готовить. Я нахмурилась было, удивляясь такому долгому сну, но издавший очередное урчание желудок поторопил меня, и, наскоро освежившись, я сбежала по лестнице вниз, торопясь на кухню.
Там никого не было, но на плите стояли кастрюли, источающие удивительно вкусные запахи. Кто же приготовил? Паяль уехала отдыхать, тётя Манорама добровольно на кухню не зайдёт, а Анджали в последнее время из-за своего положения очень охладела к готовке, максимум – заваривая чай, когда слуги были заняты
Положив себе большую порцию тушёных овощей, я прихватила из накрытой полотенцем стопки чапатти пару штук, и, дождавшись, пока закипит чайник, заварила чай. Нагрузив поднос, поднялась в комнату – я ждала письма от Тери с информацией по учебным заведениям, которую я хотела внимательно изучить. Это вполне было возможно сделать во время раннего ужина. Устроившись на кушетке, я щёлкнула мигающий значок входящего сообщения. Так и есть – пара милых фраз от Тери с приветами от семьи заставила улыбнуться, а длинный список со ссылками учебных заведений – сосредоточиться на важной задаче – определить место учёбы. Глотнув чай, я в предвкушении щёлкнула мышкой по первой ссылке, сосредоточившись на изучении предлагаемого институтом перечня специальностей.
Спустя примерно час громкий звук, изданный ноутбуком, заставил меня улыбнуться – техника извещала о том, что со мной хочет пообщаться Нанке. С удовольствием свернув окошко с очередным заведением, давая передышку перенасыщенному сведениями мозгу, я щёлкнула по улыбающемуся смайлику, выводя на экран картинку друга.
– Кхуши! – радостный блеск глаз парня как всегда подарил нежное и тёплое, чуть щемящее чувство. Мы не касались в разговорах ни моей с Арнавом жизни, ни чувств Нанке ко мне, но я видела его ждущий взгляд каждый раз, когда всплывало имя мужа. Он ждал. Несмотря ни на что, продолжал любить меня, вызывая неловкое чувство, словно я что-то украла. Собственно, я и украла – чужое счастье. Ведь девушка, которую должен был бы полюбить мой друг, где-то жила, и не была счастлива… Я твёрдо верила во вторую половинку, подаренную Богиней каждому человеку. Это значило, что любовь Нанке не предназначалась мне, а я всё-таки не смогла донести до него то, что эта влюблённость не имеет будущего. Я нахмурилась, неосознанно погрузившись в малоприятные мысли и вздрогнула, услышав обеспокоенное:
– Кхуши! Всё в порядке? – глаза Нанке глядели прямо в душу, минуя огромное расстояние, пролегавшее между нами.
– Нанке… – нерешительно начала я, опуская взгляд, словно пытаясь найти подходящие слова на новеньком бежевом ковре, на котором теперь стояло любимое орудие пытки Арнава.
– Не надо, Кхуши… – Голос друга звучал глухо, и не из-за помех – интернет работал как часы. Окатившая меня чужая боль внезапно придала мне силы. Я разозлилась сама на себя за свою безвольность и слабость.
– Надо, Нанке. – Я заставила себя взглянуть в глаза своему другу, удерживая его взгляд. – Ты должен это знать. Я люблю Арнава. Очень люблю. И это не изменится. Никогда. Что бы ни произошло, – слова звучали отчётливо, непроизвольно разделяясь подчёркивающими их смысл краткими паузами.
– А он? – помолчав, спросил Нанке, внимательно вглядываясь в мои эмоции, словно пытаясь найти ответ в моих глазах.
На губы непроизвольно скользнула мягкая улыбка, приподнимая их уголки.
– Любит, Нанке, – я верила в то, что говорю, я говорила знание, – как бы он ни сопротивлялся этому, он любит меня.
– Он встретился тебе первым, – грустно улыбнулся Нанке, – ему очень повезло. Ты могла бы полюбить меня, – не хотел до конца верить мне друг, не хотел лишаться надежды.
– Нет, Нанке, – я не хотела ставить многоточие, о чём умолял его взгляд, о чём просили сцепившиеся между собой пальцы рук. Я не имела права на это. – Нет, не могла. Я открою тебе маленький секрет – я пыталась полюбить тебя, я пыталась не любить его. Да, раньше
Тишина повисла неопрятными хлопьями тоски, умолявшими уничтожить мгновение осознания и принятия правды моим, что бы ни случилось, другом. Я не отводила глаз под его взглядом, который, казалось, рассматривал в моём сердце любовь к Арнаву.
– Хорошо, Кхуши. – Нанке сник, на секунду позволив мне увидеть причинённую ему боль, отозвавшуюся во мне пропущенным ударом сжавшегося сердца, но тут же взял себя в руки, даже сейчас не желая огорчать меня. – Я перезвоню тебе попозже, ладно? – Он похлопал ладонями по карманам, демонстративно ища телефон. – Я жду звонка. Хорошо? – Не глядя на меня, и не давая мне ответить, он торопливо захлопнул крышку ноутбука, прерывая наш разговор, разрывая нашу связь.
– Так сложилось, Нанке, так сложилось, – прошептала я чёрному экрану монитора, который вывел белую строчку – «сеанс связи прекращён вызывающим абонентом».
Глубоко вдохнув, я ожесточённо вытерла мокрые щёки, не позволяя себе упиваться жалостью. Нанке достоин намного большего, чем это грустное чувство. И отпустить его окончательно, разрушив все иллюзии, – лучшее, что я могла сделать для своего друга. Что я обязана была сделать для него.
Комната тонула в полумраке, прощаясь с уходящим солнцем. Я зябко поёжилась – разгонявший дневной жар кондиционер охладил комнату слишком сильно. Неприятный осадок от скомканного прощания добавил озноба моему и так дрожащему телу. В памяти всплыла ракушка-жемчужница, охотно принимавшая в свои тёплые пенно-пушистые объятия, оставшаяся в далёком Лондоне вместе с тем местом, которое я остро чувствовала Домом. Хотелось к жаркому камину и пушистому ковру перед ним, согреваться живым огнём и горячим чаем, вдыхая запах английских булочек, смешавшийся с тонким ароматом берёзовых дров. Я обхватила себя руками, откидываясь на спинку кушетки. Тёплые воспоминания уносили меня в прошлое, и я неожиданно для себя снова задремала. Из краткого, но глубокого сна меня вырвал звук сообщения. Я ошалело подскочила, пытаясь понять, какая техника прислала мне уведомление – телефон или ноутбук. Мигающий на экране значок текстового сообщения я увидела не сразу, с недоумением пролистав книгу сообщений в телефоне. Нанке прислал сообщение – краткое, но заставившее меня улыбнуться. «Ты приедешь на мою свадьбу, когда я полюблю?» Я помедлила секунду, закрыв глаза, удерживая слёзы, прежде чем написать короткий ответ – да, обязательно. Я понимала, зачем он это написал, и такая душевная щедрость друга уничтожала моё самообладание. Он снимал с меня ответственность за вынужденно нанесённый удар. Потому что отказ от его любви ничем иным, кроме как ударом, быть не мог.
– Хватит киснуть, Кхуши! – приказала я себе, поднимаясь на ноги. Посетив ванную комнату, я умылась, пытаясь успокоить прохладной водой красные от слёз глаза. Скоро придёт Арнав, а я совсем не хочу отвечать на его вопросы касательно причины своих слёз. Это должно остаться между мной и Нанке.
Услышав колокол, оповещающий об ужине, я поспешно направилась вниз – надо было помочь накрыть на стол.
Арнав.
Злая бессонная ночь.
Разрывающая надвое сознание ночь.
Наполненная безудержной страстью ночь.
…Я не отступлю. Глядя на спящую мирным сном Кхуши, я пытался поверить в это. Я не могу её отдать. Неважно, что она чувствует ко мне. Важно, что я люблю её…
Я измучил её наслаждением сегодня, раз за разом доводя до грани, заставляя умолять об освобождении. Выпуская её из своих объятий ненадолго. Потому что так – больно, слишком больно. Так лелеемая надежда замерзала в сердце, становясь равнодушным льдом, который не уничтожал меня только когда её глаза смотрели на меня с… нет, не любовью, Арнав. Нет. Только когда её тело жадно льнуло к моему, получая наслаждение – от меня. Всё, что я мог ей дать, – всё, что она готова принять.