Играем реальную жизнь в Плейбек-театре
Шрифт:
Многие люди, видевшие выступление Плейбек-театра или слышавшие о нем, спрашивают: «Так это театр или терапия?» Они видят людей, как Лэйн, с носовыми платками в руках, они видят тех, кто рассказывает о своей боли и утрате, они видят актеров, которые очевидно проявляют гораздо большее участие, чем этого можно было бы ожидать от театральных исполнителей, и, хотя актеры могут быть очень талантливы, они не демонстрируют ни отстраненности, ни превосходства. Некоторые зрители могут быть смущены образной структурой Плейбека, так как, на первый взгляд, в нее включены элементы, которые они привыкли рассматривать отдельно. Дело в том, что польза и практическая значимость Плейбек-театра не подчиняются функциональной категоризации, привычной для современного общества. Целительство и искусство неразделимо
Практики Плейбека учатся жить в неопределенности и ее проявлениях в этом мире. Помимо того, что им постоянно приходится объяснять, что такое Плейбек-театр, что иногда они вынуждены доказывать важность своей работы перед скептически настроенными друзьями и родственниками, в обществе существуют устоявшиеся догмы. Многим из нас известно, что трудно снискать признание, включая такую его форму, как поддержка грантами. Художественные советы обычно говорят: «У вас слишком много терапии, очевидно, что вы не привержены театру в полной мере». Фонды социальных служб с подозрением относятся к тому, что мы серьезно увлечены искусством. По иронии судьбы, такая «поправка-22», похоже, в меньшей степени относится к вновь создаваемым группам, потому что теперь они могут сослаться на почти двадцатилетнюю традицию Плейбек-театра.
ПЛЕЙБЕК В ТЕРАПИИ [17]
Многие из тех, кто сейчас занимается Плейбек-театром, работают также в области социальной помощи. (Некоторые из нас являются драма-терапевтами или психодраматистами, и они уже знакомы с терапевтическим эффектом использования драмы для исследования личностных переживаний.) Для расширения своих возможностей они начинают использовать целительные свойства плейбек-практики, работая в больницах, клиниках, стационарах и в частной практике. В той же степени, в которой ритуализированный рассказ историй является терапевтичным для широкой публики, он также может быть ценным инструментом при работе с детьми и взрослыми, страдающими эмоциональными расстройствами и психическими заболеваниями. Больные люди имеют острую нужду рассказать свою историю и, вероятно, имеют еще меньше возможностей сделать это, чем остальные.
17
Техники и вопросы использования Плейбек-театра в терапии заслуживают гораздо более подробного обсуждения, чем я предлагаю на этих страницах. Мои заметки могут стать стимулом к дальнейшему изучению вопроса, но не могут быть инструкциями в клинической практике, которая должна проводиться при соответствующих навыках и опыте.
Профессионалы в области психического здоровья, впервые столкнувшись с практикой Плейбека, часто выражают опасение по поводу того, что, приглашая рассказать свою историю, мы «раскрываем людей». Познакомившись с этой формой поближе, они понимают, что определенные факторы служат защитой от ослабления границ личности, которое они себе представляли. Один из них - терапевтический навык ведущего, которого обучают сопровождать рассказ истории с клинической чуткостью. Другой - элемент дистанции, заложенный в самой форме, - это внутренний контроль, когда рассказчик смотрит, но не участвует в драме. И в-третьих, почти все рассказчики - и пациенты психиатрических клиник, и обычные зрители - подчиняются своему природному чувству того, что уместно рассказывать в любом контексте. Я редко сталкивалась с тем, что это чувство было нарушено, даже если рассказчикам не дается никаких начальных директив о том, что уместно рассказывать. Рассказчики в Плейбеке инстинктивно оценивают, какой уровень самораскрытия для них безопасен, это зависит от того, насколько велика группа и кто из посторонних присутствует.
Человек делится своей историей в атмосфере, которая не просто безопасна, но и благоприятна и в самой своей основе проникнута любовью к нему. Это терапевтическая среда, которая чем-то напоминает «безусловное принятие» в клиент-центрированной терапии Карла Роджерса (подход, который, к сожалению, гораздо более распространен в индивидуальной терапии, чем в центрах социальной помощи). Эстетический аспект в той же степени является целительным для пациентов с психическими нарушениями, как и для обычных людей, а может быть, даже больше. Многие люди, имеющие психологические проблемы, остро нуждаются в каком-либо опыте, который дал бы им намек на существование скрытой модели, с помощью которой они могли бы осмыслить свое страдание. Красота в любом ее проявлении является дефицитом в жизни наиболее страдающих наших собратьев, и они нуждаются в ней больше остальных. Им также нужно иметь возможность испытать свои способности к творчеству, воображению и спонтанности. Может случиться, что в результате такого опыта у них начнет возрастать ощущение авторства своей собственной жизни и вследствие этого улучшится их самообладание и здоровье.
В доме для детей с сильными эмоциональными расстройствами десять детей пришли в спортивный зал на выступление Плейбек-театра. Десять мальчиков и девочек в возрасте от семи до десяти лет. Большинство из них уже несколько раз видели Плейбек. Актерами были члены персонала - медицинские работники, арт-терапевты, учитель, психолог. Они регулярно проводили выступления для детей и персонала. Вторая по счету история была рассказана Космо. Я выбрала его потому, что он был так сильно расстроен, что его не выбрали рассказчиком в первый раз. Он пожаловался, что ему не удалось рассказать свою историю и на предыдущем выступлении.
Он стал отвечать на первые мои вопросы, его история бессвязно кружилась вокруг нескольких различных тем. Казалось, он довольно слабо связан с реальностью, иногда это бывает с такими детьми, которые борются с травматическим опытом своей жизни. Я хотела помочь ему сосредоточиться и спросила, кого он хотел бы видеть в своей истории, поскольку обычные «что», «где» и «когда» ни к чему нас не привели. Свою маму, ответил он. Грустный сценарий начал вырисовываться. У Космо приемные родители. Они не понимают, как он беспокоится и переживает за свою мать, которая сидит в тюрьме за преступление, связанное с наркотиками.
Актеры, большинство из которых его хорошо знали, построили сцену совсем не из тех элементов, которые Космо им дал. Они устроили горький разговор между Космо и его матерью. Карен, которая играла мать, говорила из-за тюремной стены, построенной из молочных ящиков, в то время как актер лежал в своей кровати. Как будто это была область, где их сердца могли разговаривать друг с другом. Мама говорила ему, как ей грустно и плохо. Она говорила, что надеется, что дела пойдут получше, но она не знает, как будет на самом деле. Сын слушал ее и говорил, как он любит ее, как волнуется за нее. Актеры сделали лучшее, что было в их силах. В таких случаях нет легких ответов и счастливых концов.
Космо был очень поглощен сценой. Большинство остальных детей тоже. Не только у Космо жизнь была поломана родителями-наркоманами. Двое детей снимали свое напряжение, хихикая. «Это не смешно», - рассердился Космо. «Они знают, что это не смешно, - шепнула я ему.
– Просто смотри свою историю».
После еще одной истории выступление закончилось. Дети под присмотром работников дома и участников плейбек-команды растянулись на полу спортивного зала и стали рисовать. Таким способом мы помогали им обрести завершение представления, прежде чем они вернутся к себе в отделение. Космо нарисовал огромное сердце, зарешеченное полосками, и свою маму, выглядывающую из маленького окошка посредине.
Какая терапевтическая польза для Космо была в этом случае? Во-первых, для него очень много значила возможность рассказать свою историю. Несмотря на путаницу в начале, рассказ, который вскоре возник, был самым глубоким, самым важным для него рассказом, тем, с чем он жил днями и ночами, что лежало в основе всех событий его жизни. У него было сильное стремление рассказать об этом, поделиться со своими сверстниками и взрослыми, идентифицировать себя в этих условиях для того, чтобы обрести собственное понимание себя и чтобы другие узнали и поняли его историю.