Играй грязно
Шрифт:
— Спасибо, что выслушала меня. Я позвоню тебе позже, — он поворачивается к двери и уходит, не попрощавшись с Ноа.
— Ему не понравилось, что я здесь, да? — спрашивает Ноа.
— Не принимай это на свой счет. Ты же знаешь, Мартин не любит хоккеистов.
— Нет, его проблема не в том, что он не любит хоккеистов. Я думаю, что ты ему просто слишком нравишься.
— Я ему не нравлюсь, — я поворачиваюсь к кофейнику, чтобы Ноа не видел моего лица.
Я начинаю подозревать, что Мартин действительно
— Если ты так говоришь. Я бы не стал его винить, если бы нравилась.
Я оглядываюсь через плечо:
— Ты не ревнуешь?
Он одаривает меня волчьей улыбкой:
— Неа. Только не к этому проныре.
Значит, только Райдер. Я держу эту мысль при себе.
— Ты не против, чтобы он пришел на мой день рождения?
— Я — нет, а ты? Извини, если я перегнул палку.
Я качаю головой:
— Нет. Я рада, что ты это сделал. Его кузен в коме, а Мартин, как ты мог видеть, в плохом состоянии.
— Это ужасно. Я бы тоже был в ужасе, если бы такое случилось с кем-то из моей семьи.
— Да, эта история напомнила мне о несчастном случае с Джейми, — я отворачиваюсь, у меня туманные глаза, и я не хочу, чтобы Ноа это видел.
— Где сейчас Джейми?
— В Чикаго. Теперь, когда он не может играть в хоккей, он учится на физиотерапевта.
— Правда? Это потрясающе.
Я улыбаюсь, моя грудь вздымается от гордости:
— Да, мой брат самый лучший. Хочешь кофе?
— Конечно. Налей мне, — он смотрит на стопку блинов. — Они пахнут божественно.
— Ты, наверное, захочешь разогреть их в микроволновке. По-моему, они уже остыли.
Он берет один и откусывает, закрывая при этом глаза. Из глубины его горла вырывается стон, вызывающий у меня прилив либидо. Как он может превратить завтрак в нечто сексуальное?
Он открывает глаза и встречается взглядом с моим:
— Это просто охренительно. Но не так хорошо, как твоя киска.
К моему лицу приливает тепло.
— Очень жаль. Сейчас ты получишь только блинчики.
Он хмурится.
— Это грустно.
— Продолжай ныть, и я заберу блины.
Он подтаскивает стопку блинов поближе к себе и защитно обхватывает их рукой:
— Нет, они мои.
— Вот твой кофе, — я ставлю перед ним чашку. — И ты не съешь их все, — я беру два блинчика из стопки, потому что уверена, что он может съесть их все в мгновение ока.
— Тебе повезло, что ты мне нравишься, — ворчит он.
— Тоже самое, — я откусываю от своего блинчика, любуясь тем, как простое слово заставляет его глаза радостно блестеть.
— Как у тебя сегодня с расписанием?
— Через двадцать минут у меня двухчасовое
— Я возьму их. У меня сегодня утром хоккей. Уверен, если я хорошо попрошу, кто-нибудь на арене присмотрит за ними, пока я тренируюсь.
— Хорошо. Я планировала заскочить на арену до обеда. Но перед этим мне, наверное, стоит зайти в зоомагазин. У нас закончилась смесь.
— Отлично. Как насчет после обеда?
Я вспоминаю, что сегодня я представляю свое задание по французскому языку, и напрягаюсь на месте:
— Черт. У меня презентация по французскому, я так к этому не готова.
Выражение лица Ноа смягчается:
— У тебя все будет хорошо. С твоей работой почти не было проблем. Хочешь потренироваться сейчас?
Я бросаю взгляд на часы в микроволновке:
— Мне нужно выйти через пять минут, иначе я не найду парковку. Но я могла бы потренироваться во время обеда?
— Звучит неплохо.
— А как же щенки?
Ноа пожимает плечами, не обращая внимания:
— Если ты купишь клетку, я буду брать их с собой на дневные занятия.
— Как ты думаешь, твои преподаватели разрешат?
— Я буду сидеть сзади. Никто не заметит.
Я прикусила нижнюю губу:
— Если ты уверен.
Его взгляд падает на мой рот, и когда он отвечает, то немного хрипловато:
— Я уверен.
Один лишь его пылающий взгляд и хрипловатый ответ заставляют мое сердце бешено колотиться. Если бы не наши плотные графики, вряд ли мы покинули бы спальню.
Харпер права. Ноа — находка. Я просто должна убедить в этом свою неуверенность.
ГЛАВА 36
НОА
Я улыбаюсь от уха до уха, когда вхожу на арену. У меня была самая потрясающая ночь и утро с девушкой моей мечты, и если бы я умел танцевать, я бы танцевал под песню Фарелла Уильямса "Happy". Первый, с кем я сталкиваюсь, — это Си Джей, и, судя по его угрюмому выражению лица, утро у него не задалось. Он также ругается с торговым автоматом и ругается под нос.
— Доброе утро, — говорю я бодрым голосом.
Он переводит на меня свой раздраженный взгляд:
— Почему ты со мной разговариваешь?
— Из вежливости. Что с тобой?
Он снова повернулся лицом к аппарату:
— Этот кусок дерьмового хлама съел мой завтрак.
Неудивительно, что он в плохом настроении. Я откладываю коробку и достаю из сумки батончик:
— Это тебе, если хочешь.
Он смотрит на обертку в моей руке пару секунд:
— Конечно.
Я бросаю ему, но Алекс перехватывает мой бросок.