Играй грязно

Геркулес Мишель

Я купила молочную смесь — чертовски дорогую — клетку, игрушки и принадлежности для уборки. Как только щенки перейдут на твердую пищу и воду, я смогу купить больше аксессуаров. Мне нужно выкладывать больше видео и получать больше спонсорской помощи, иначе я не смогу позволить себе ничего из этого.

Я не пишу ему по дороге на арену, потому что хочу увидеть выражение его лица, когда он увидит меня там раньше, чем ожидалось. Я вся дрожу от нетерпения и веду себя как подросток, собирающийся сделать сюрприз своему первому парню.

По дороге в

свой офис я захожу в службу безопасности, полагая, что именно там Ноа оставил щенков. Я оказалась права. Джонас и один из его коллег, Билл, заняты игрой с ними.

— Привет, ребята, — приветствую я с порога.

Джонас поворачивается:

— Привет, Джиа. Мы сидим с твоими детьми, пока Ноа на льду.

— Я вижу. Надеюсь, они вас не беспокоят.

— Нисколько, — он смотрит на меня оценивающим взглядом. — Ты обычно не заходишь в это время. Сегодня утром нет занятий?

— Профессор и его ассистентка заболели. Поэтому я зашла в зоомагазин и купила все необходимое, — я поднимаю два больших пластиковых пакета, которые держу в руках.

— О, ты взяла клетку! Это умно. Картонная коробка долго не продержится, если они будут ее обсасывать.

— Я знаю.

— Ребята только что вышли на каток. Может быть, ты хочешь снять несколько видеороликов с их разминкой? Я уверен, что это соберет много просмотров.

Он не ошибся. В этом сезоне я не снимала видео с их тренировок.

— Я думала, что они уже закончили разминку.

— Нет, они начали немного позже, — вклинился Билл. — Ну, знаешь, из-за наших гостей.

Мой желудок скрутило от беспокойства. Тренер Бедфорд ненавидит, когда все начинается не по расписанию:

— Тренер был расстроен?

Джонас пожимает плечами:

— Не больше, чем в любое другое утро.

— Ничего, если я оставлю это у вас? — я поставила клетку на пол.

— Конечно. Хочешь, мы их перенесем?

— Только если у вас есть время.

Джонас смотрит на Билла, потом на меня:

— У нас есть время.

— Хорошо. Спасибо.

Я бегу в офис, бросаю сумку и, держа в руках только мобильный телефон, отправляюсь на тренировочный каток. Найдя подходящее место, чтобы снять несколько видеороликов с ребятами на льду, я стараюсь быть незаметной. В основном я избегаю тренера Бедфорда. Я еще не в ладах с ним, благодаря той выходке.

Тут же мой взгляд находит Ноа. Он стоит в центре льда, опустившись на одно колено и делая движения бедрами. Я миллион раз видела, как парни делают это упражнение на растяжку, но сегодня я думаю только о том, как Ноа делал подобные движения прошлой ночью, насаживая меня на свой член. Мой клитор пульсирует от желания, пробуждающегося в моей сердцевине, и мне становится жарко, несмотря на низкую температуру на катке.

Я уже собралась начать запись, но передумала. Мне не нужно привлекать внимание к сексуальной привлекательности Ноа, когда всего неделю назад девушки из кожи вон лезли, чтобы он обратил на них внимание.

Он мой.

Эта мысль

повергла меня в шок. Это первый раз, когда я думаю о нем с позиции собственницы. Я опускаю телефон и смотрю, как он заканчивает свои упражнения, уже мечтая о сегодняшнем вечере. Теперь, когда я попробовала его на вкус, я хочу большего.

Ноа вскакивает на ноги и поворачивается лицом ко мне. Он останавливается, когда замечает меня. Затем он начинает двигаться в мою сторону, но Шон проскакивает перед ним и указывает на тренера. Он кивает, а затем машет мне рукой, вместо того чтобы подойти ближе и поздороваться. Слава Богу, что Шон был рядом и не дал ему еще больше разозлить тренера.

Логан и Алекс все же направляются ко мне на коньках, и я решаю заснять приближение близнецов.

— Я думал, у тебя занятия, — говорит Логан.

— Его отменили, — я останавливаю запись и опускаю телефон. — Вам можно говорить со мной? Я не хочу, чтобы тренер на меня накричал.

— Мы пришли сказать, что хотим одного щенка. Лучше бы вы оставили одного для нас, — добавляет Алекс.

— Конечно. Мальчик или девочка?

Они обмениваются взглядами, затем пожимают плечами.

— Неважно. Полагаю, мы увидим, кому из них мы больше понравимся.

— Звучит неплохо. А теперь вам лучше уйти, пока вы не доставили мне неприятностей.

Они уезжают на коньках, и в этот момент я чувствую на себе тяжесть взгляда тренера. Может быть, сегодня не самый удачный день, чтобы быть рядом с ним. Я покидаю тренировочный каток и иду проверять милашек, виновных в его плохом настроении.

Джонас снова за своим столом, работает, Билла нет, но щенки уже в клетке.

— Они уже спят, — говорит он мне.

— Хорошо, я перенесу их в свой кабинет. Спасибо, что присмотрели за ними.

— Без проблем.

Я возвращаюсь в свой кабинет со щенками. Он снова пуст. Мой график работы и график работы помощника по логистике редко совпадают, обычно мы занимаем кабинет каждый сам по себе.

Я делаю кое-какую работу для "Воинов", отвечаю на электронные письма, отвечаю на комментарии. Неприятных комментариев мало, значит, либо Эшли уже вычистила их для меня — у нее есть пароль, либо люди перестали быть ужасными.

Мне приходится работать с Воинами всего несколько часов в неделю, и уже через час я успеваю сделать все, что было в списке дел на сегодня. Теперь я могу заниматься без чувства вины.

Как только я открываю ноутбук, чтобы еще раз перечитать свое сочинение по французскому, звонит телефон. Это анонимный звонок. Сердце сжимается в груди, а по телу пробегает дрожь. Я замираю и смотрю, как телефон звонит и звонит, пока звонок не переходит на голосовую почту. Через минуту приходит сообщение, что тот, кто звонил, оставил еще одно сообщение.

Я не слушаю его. Вместо этого я звоню Блэр. Когда телефон звонит, я понимаю, что это очень важно, что мой порыв был позвонить ей, а не Эшли. Может быть, это потому, что она была рядом, когда я получила первый неприятный звонок.