Играя на струнах души

Солсбери Дж. Б.

— Мы просто друзья, — говорит она едва слышным голосом.

Я прищуриваю один глаз и подхожу ближе.

— Ты уверена в этом?

Ее дыхание учащается, а взгляд опускается к моим губам.

Я ухмыляюсь.

— Спорим, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. — Я направляю ее, пока она не упирается в бетонную стену. — Ты умираешь от желания, чтобы я тебя поцеловал. — Снимаю с ее головы кепку и отбрасываю ее в сторону. — Ненавижу, когда не вижу твоих глаз.

Девушка застывает, глядя на меня — то ли в страхе, то ли в желании, я не знаю точно, но надеюсь, что это последнее.

— Скажи

мне правду, Тейлор.

Ее глаза вспыхивают.

— Ты отчаянно хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал. — Она прижимает ладонь к моему животу. Я смотрю вниз, наблюдая за ней, бросая вызов ей оттолкнуть меня. — Так же, как я отчаянно хочу поцеловать тебя.

Она сжимает ткань моей футболки в обоих кулаках. Я ухмыляюсь, опускаюсь ниже, поднимаю ее на носочки и целую. Сначала медленно. Она не открывается мне. Я облизываю ее нижнюю губу, целую уголки ее рта, и девушка, наконец, впускает меня. Я стону от первого вкуса ее теплого, влажного рта. Такого чистого, непорочного, сладкого.

Обхватываю ее за спину и притягиваю ближе, чувствуя, как ее тело прижимается к моему. Свободной рукой скольжу вверх по ее руке к шее, где бешено бьется пульс. Наши тела словно созданы друг для друга — ее тело прилегает к моему, как последний кусочек головоломки. Ее мягкость к моей твердости, ее нежность к моей агрессивности, ее трепет к моей силе — абсолютное инь и ян. Я наклоняю голову, углубляю поцелуй, прижимаю девушку к стене, облизывая ее рот. Опускаю руку на переднюю часть ее кофты и чувствую, как ее напряженный сосок пробивается сквозь ткань. Никаких чашечек, косточек, пуш-апов или кружев. С ней я получаю то, что вижу. Естественная и настоящая, между нами нет ничего, кроме слоя хлопка. Я провожу большим пальцем по упругому кончику. Девушка задыхается в поцелуе и дрожит в моих руках.

— Ты такая чувствительная, — шепчу я, продолжая терзать чувствительный кончик. — Реагируешь на самое невинное прикосновение. — Я доказываю свою точку зрения, добавляя легкое давление, которое заставляет ее губы разойтись, а дыхание участиться. — Чертовски красивая.

Я целую ее челюсть до шеи, упираюсь губами в точку пульса и щипаю сосок через ткань. Вибрация ее ответного стона проникает прямо из ее горла к моему члену. Мне нужно почувствовать ее, кожа к коже. Если бы мы были одни, где-нибудь наедине, я бы стянул с нас футболки, чтобы почувствовать ее мягкое тело рядом с моим. Почувствовать, как ее сердце бешено колотится в моей груди. Я делаю следующую лучшую вещь и просовываю руку ей под рубашку. Кладу ладонь на ее плоский живот, давая девушки шанс сказать «нет». Она выгибает спину, предлагая мне себя в безмолвной мольбе.

Пробираюсь пальцами выше, по ее грудной клетке, пока не чувствую нежную выпуклость ее груди. Как я и думал, они небольшие, но когда глажу округлую плоть, на ум приходит только одно слово. Идеально.

Я снова завладеваю ее ртом, одновременно сжимая ее грудь. Ее тугой сосок скользит между моими пальцами, и я щипаю, тру и побуждаю его напрячься. Она прижимается своими бедрами к моим, и я задаюсь вопросом, достаточно ли у нее опыта, чтобы хотя бы понять, чего она ищет. Ее тело просит контакта, жаждет восхитительного трения, которое уймет боль в животе. Я хочу попробовать ее на вкус. Могу

поспорить, что едва дотронусь до нее, она рассыплется в моих объятиях.

— Раздвинь ноги. — Я просовываю колено между ее бедер и чувствую, как ее вес падает на него.

Ее дыхание сбивается.

Я улыбаюсь ей в губы и снова целую, на этот раз надавливая бедром и круговыми движениями поглаживая ее сосок. Набираю медленный, твердый ритм, показывая ей, как легко потушить этот огонь, который с каждой секундой становится все острее. Хватаю ее за бедра и показываю, как двигать ими волнообразно, обучая ее добиваться собственного удовольствия.

Тейлор прикусывает губу, ее глаза закрыты, и она откидывает голову в сторону.

— Что-то есть… — Она стонет и качает головой. — Это слишком, я не…

Я успокаиваю ее поцелуем, более агрессивным, когда покусываю и посасываю ее губы. Она отрывает свой рот от моего, задыхается, а ее серые глаза устремлены на меня.

— Я чувствую слишком много… — Она задыхается и сжимает в кулак мою рубашку.

Я видел оргазм большего количества женщин, чем могу вспомнить, и ни один из них не был запоминающимся. Но когда бедра Тейлор начинают дрожать, ее губы раздвигаются в беззвучном крике, а тело напрягается, когда оргазм пронзает ее насквозь, это зрелище впечатывается в мою память.

— Великолепно, — шепчу я, пока она преодолевает последние волны своего оргазма. — Так чертовски сексуально.

Ее тело обмякает в моих руках.

— Что только что произошло?

Я смахиваю ее волосы с лица и беру ее за подбородок. Мои щеки болят от ухмылки.

— Ты никогда раньше не испытывала оргазм?

Девушка опускает подбородок, и я чувствую жар на ее коже, когда она краснеет.

— Я… — Она качает головой.

Я видел Томми болтливой, дерзкой, самоуверенной. Редко видел ее застенчивой. Как бы это ни освежало, я не хочу, чтобы она стеснялась рядом со мной, особенно если речь идет о чем-то сексуальном.

Я поднимаю ее подбородок, пока не смотрю ей в глаза.

— То, как ты кончила, было самой горячей вещью, которую я когда-либо видел. А я видел много…

— Ладно, я поняла! — Она улыбается, выглядя удовлетворенной и красивой.

Я обнимаю ее, зарываюсь лицом в ее шею и вдыхаю ее аромат.

— Спасибо, детка.

Проходит несколько молчаливых секунд, прежде чем она прочищает горло и говорит:

— Я не эксперт… — Ее голос тихий и дрожащий — от нервов или от освобождения, я не уверен. — Но разве не я должна отблагодарить тебя?

Смешок облегчения поднимается к моему горлу.

— Как бы хорошо это ни было для тебя, уверяю тебя, для меня это было в миллион раз лучше. — Я отстраняюсь и смотрю на нее сверху вниз, удивленный и благодарный, когда она поддерживает зрительный контакт. Всматриваюсь в ее глаза и нахожу там только мелькнувшее смущение, но не сожаление.

— Ты… эм… — Она застенчиво заправляет волосы за уши. — Действительно хорош в этом.

Обычно я бы сказал что-нибудь о своем мастерстве в общении с тысячью женщин, основанном на более чем десятилетнем практическом опыте, но прикусываю язык. Мой обычный ответ замарал бы момент, обесценил бы его. Это было бы все равно, что помочиться на святую землю.