Играющие тени
Шрифт:
С момента выхода в свет первой книги хроник работа обратила на себя внимание общественности. Уже в 1965 году первый цикл «Основания» получил специальную премию «Хьюго» за «лучшую НФ серию всех времен». Аналогичным образом почтили мастера читатели специализированного журнала «Локус», включив «Основание» в десятку лучших научно-фантастических романов за всю историю американской литературы. А в СССР уже в первые годы после выхода в свет трилогии запретили. (Хотя иные произведения данного автора различные издательства Восточного блока печатали охотно и много.)
Первое официальное издание «Основания» появилось в СССР в 1991 году, уже на волне перестройки [47] . (Большинство переводов в России вышли под названием
Эти хроники тем более важны, что в них А. Азимов за несколько десятилетий ощутил, проанализировал и художественными средствами описал множество социально-культурных явлений, проявившихся в конце XX века как в США, так и в СССР. А если он сумел «позавчера» предвосхитить «завтра» (уже ставшее «вчера») то, возможно, писатель не ошибся и во многом другом, «заявленном» в его книгах?
47
Хотя интересующимся содержание данной книги было известно гораздо раньше 1991 года благодаря деятельности самиздата.
Своеобразной смысловой прелюдией цикла «Основания» являются довольно разрозненные микроповести, не связанные единым замыслом, появившиеся в американской печати еще в 1942–1945 годах. В период 1949–1953 годов автором создается собственно первоначальная основная концепция цикла «Fondation», базирующейся на возможности разработки и широкого использования развитых форм такой науки, как футорология. Крайне важно отметить, что несомненным прототипом созданного цикла послужила уникальная по глубине проработки «История упадка и разрушения Римской империи» известного английского историка Э. Гиббона. Многие его идеи были творчески переработаны писателем и перенесены на страницы хроник будущего.
В основу разрабатываемого А. Азимов положил понятие психоистории, понимая ее как раздел науки, математически рассчитывающий реакции человеческого сообщества на устойчивые социально-экономические стимулы. Для своего успешного функционирования психоистория предполагала существование ряда рабочих ограничений (во-первых, социум, над которым производится психоисторический эксперимент не должен знать психоисторию; и во-вторых, за время его осуществления не должно появиться социально значимых технологических инноваций). Данная модель построения социума, предопределяла двухтактную схему галактической истории.
В хрониках «Основание» А. Азимов описывает технически развитое общество, человеческую цивилизацию, заселившую галактику. Но в период наступившего Золотого века один из последних великих ученых грядущего математик Х. Селдон смело говорит о «назревающем упадке и полном крахе человеческой цивилизации». Таким образом, автор устами своего героя предупреждает общество (прежде всего современную ему Америку — Запад) об опасности усиления бюрократии, спада инициативы, исчезновения научного любопытства и социальной ответственности. «С разрушением социальной структуры наука рассыплется на миллионы осколков беспомощного и бесполезного знания… Бессмысленные обрывки информации не будут передаваться дальше. Они будут потеряны последующими поколениями… В разрушающемся обществе воспреобладает новая идеология — в первую очередь схватить то, что плохо лежит. Честолюбивые и нечистоплотные люди не станут ждать. Всеми своими действиями они ускорят упадок миров» [48] .
48
Азимов А. Основатели. Ч. 1. М.: Транспорт, 1991.
Не случайно, что после распада СССР и начала американской депрессии многие исследователи считают «Fondation» чем-то гораздо большим, чем просто литературное произведение. Например, согласно представлению С.Б. Переслегина, «Основание» есть литературное изложение сценария третьей мировой войны США против СССР; «описание череды непрямых действий, прежде всего в психологической области, направленных на разрушение ментального поля, основного, если не единственного
49
Переслегин С.Б. Тихоокеанская премьера. М.: ACT, 2001.
С.Б. Переслегин также отмечает «разительное отличие первых хроник „Основания“ [50] и последовавшее (после долгого молчания) в 1983 году его продолжения. Продолжение, странное и горькое, в котором вся история, весь гениальный план Х.Селдона представляется лишь наблюдаемым проявлением скрытой деятельности „вне человеческих сил“ (робота Р. Даниэла), наводит на мысль, что между серединой пятидесятых и началом восьмидесятых в США что-то случилось. И это что-то очень не понравилось Азимову». В Америке что то случилось. Случилось, но что?
50
Необходимо отметить, что многочисленные попытки различных современных ведущих писателей продолжить цикл «Основание» таких, например, писателей, как Г. Бенфорд («Страхи Академии», 1997); Г. Бир («Академия и Хаос», 1998); Д. Брик («Триумф Академии»,(1999); Г. Тертлдав («Падение Трактора»); Д. Зебровски («Совесть Академии»); О. Скотт-Кард («Истокологик») и ряда других — успехом не увенчались. Эти авторы нс смогли понять всей глубины затронутой темы, а следовательно, не смогли ее достойно развить. Возможно, в некоторой степени, продолжение трилогии удалось Д. Кингсбери («Психоисторический кризис», М.: ACT, 2005).
В СССР в середине 60-х тревогу по поводу идущего развития бьют писатели братья Стругацкие. Их произведения: «Хищные вещи века» (1964), «Дети дождя» или другое название «Гадкие лебеди» (1967), «Улитка на склоне» (1968) — «тревожные сигнальные огни». Но общество не желает их видеть. Эти произведения попадают под негласный запрет. В 1969 году плавного редактора альманаха «Ангара» Ю. Самсонова за публикацию «Сказки о тройке» братьев Стругацких снимают с работы, «наградив» при этом строгим выговором по партийной линии. Многие годы авторы пытались узнать, кто персонально стоит за запретом на публикацию их новой повести «Гадкие лебеди», но так и не смогли.
В какой то степени в конце 70-х негласный запрет на публикации распространяется на весь жанр. Но и сами авторы не знают, что собственно делать в рамках развивающихся событий: «Я не знаю, с чего нужно начинать в этой стране Дураков…» («Хищные вещи века», 1964).
Значительно позже в интервью прибалтийскому журналу «Даугава» (1987), первым в годы перестройки осмелившемся опубликовать «Дети дождя» (как варианты — «Время Дождя» и «Гадкие лебеди»), братья Стругацкие отмечали: «В конце 50-х, после XX съезда партии, казалось, что за разоблачением культа вот-вот наступит светлое будущее. В начале 60-х уже стало ясно, что все не так просто. Было абсолютно непонятно, кто э го светлое будущее создаст…
Где эти люди?… Нет, они были вокруг, но их было очень мало — как раритеты, как редкие марки. Десятки из тысяч, десятков и сотен тысяч. Стало ясно, что тех, кто мешает, гораздо больше тех, кто помогает… Наступил Застой… Застой — это когда мешают изобретателям, поощряют схоластов и болтунов, на высокие государственные посты назначаются старцы, обремененные семействами и долгами, а талантливых ученых загружают никому не нужной работой, все изобретения плохо оплачиваются и кладутся под сукно…»