Игрек минус
Шрифт:
– - По-моему, зимний спорт мне очень подходит, -- продолжал Ульф. Он говорил и говорил, не обращая внимания на то, что Бен его почти не слушает.
– - Ты ведь видел, как я прыгаю с поворотного круга на скоростной тротуар? С вестибулярным аппаратом у меня все в высшей степени благополучно. Так же легко, я думаю, мне будет и на лыжах. А за спортивные успехи тоже повышают общую оценку? Или нет?
Эти слова оторвали Бена от его размышлений.
– - Да -- но, по-моему, только профессиональным спортсменам, не любителям.
– - Жаль!
– - Ульф посмотрел в окно, пытаясь что-то в нем увидеть; стекла, хотя их ежедневно и очищали, покрывал толстый слой грязи.
– - Мне выходить! Всего хорошего!
Он исчез в толпе; Бену выходить было через две остановки. Поезд, слегка качнувшись, поднялся, пассажиров, которым удалось найти себе сидячие места, вдавило в подушки из пенопласта. Бен был как натянутая струна; он решил, что, пожалуй, стоит проверить
Выскочив из тепла вагона в холодный туман, он почувствовал колющую боль в плече. Надо бы еще раз прогреть его. Вжав голову в плечи, с трудом втягивая воздух сквозь дыхательный фильтр, он пошел к своему жилому блоку. Хорошо бы не ужинать, но при подсчетах обратят внимание, что выданные ему на питание талоны остались неиспользованными, и это будет зафиксировано в его личном деле. Он стал в коридоре в длинную очередь и испытал облегчение оттого, что перед ним и за ним на этот раз оказались люди ему незнакомые. Он даже не обратил внимания на то, что именно швырнул ему на картонную тарелку автомат, а когда после ужина начали, как обычно, передавать последние новости, он едва не забыл сделать вид, что смотрит и слушает внимательно. На большом экране на передней стене зала появился диктор и представил собравшимся биотехника, добившегося очень высоких урожаев водорослей, и работника водоочистительной станции, послужной список которого насчитывал уже десять тысяч хлорирований. За их выступлениями последовали "Сообщения из мира труда": показ работы шарикоподшипникового завода и фабрики, производящей нейлоновую щетину для очистительных устройств. Привычно, стихийными аплодисментами вознаграждались последние сведения по городу: введена в действие новая линия подземки; успешно завершила свою работу конференция по проблемам эргономики. Новости перемежались короткими сатирическими мультипликационными фильмами, в которых высмеивались часто встречающиеся недостатки: небрежная очистка орудий труда, неэкономное расходование электроэнергии, небережливое пользование пригодной к употреблению водой. В конце программы обращалось внимание на сроки сдачи квитанций, свидетельствующих об участии в различных общественных кампаниях, и после сообщения о погоде, где указывалось, когда начнется и когда кончится намеченный на завтра дождь, можно было встать и покинуть зал.
На этот раз Бен не воспользовался разрешенным ему часом чтения. Он только зашел на несколько минут в зал космической музыки, попытался отдаться воздействию парящих в воздухе, нарастающих звуков -- и убедился, что отвлечь его от тревожных мыслей эти звуки не в состоянии.
Потом, немного раньше остальных, которые, как всегда, старались использовать свободное вечернее время до последней минуты, он стал готовиться ко сну. В спальном зале почти никого еще не было, большинство кабин пустовало. Его кабина была в четвертом ряду, он поднялся в нее по небольшой лесенке. Четыре квадратных метра, принадлежащие только ему. Два небольших шкафа, радио, транслирующее общую для всех программу, кровать. Благодаря заработанным в прошлом месяце дополнительным пунктам он смог купить пестрое одеяло и наволочку, и его постель приятно выделялась своим видом среди других, серых и единообразных. А на стенки шкафов он наклеил яркие квитанции последней кампании по сбору средств. Он мог бы обменять их на шоколадно-мятные кубики, но квитанции так радовали глаз, что он решил оставить их себе.
В остальном, когда Бен, задергивая занавески, отгораживал себя от внешнего мира, он испытывал чувство удовлетворенности -- своего рода гармонию между собой и обществом, которые диалектически противостоят друг другу, однако на более высоком уровне суть одно целое. Но сегодня этого чувства не было, и последней надеждой оставалась Блонди, его спальная кукла. Он уже не раз подумывал о том, чтобы поменять ее на другой тип, Блэки, поменьше и черноволосую, но так и не решился. Сейчас он был рад, что оставил Блонди. Он положил ее рядом с собой в постель и прижался к ней, наслаждаясь ощущением тепла, которое она всегда ему приносила. Провел пальцем по русым волосам, потерся щекой о ее щеку. В конце концов тревожные мысли стали отступать, и он подумал, что в жизни все-таки есть моменты -- вознаграждение за добросовестный труд на благо обществу, -- которых у него никто не может отнять. Даже боль в плече исчезла, и он предоставил себя нежным заботам куклы, контролируемой и управляемой через систему обратной связи.
Манифест Комитета Социального Обеспечения
Вид трудовой деятельности избирается для человека в соответствии с его биологически обусловленным физическим и психическим складом. В архаическую эпоху деятельность эта служила целям выживания. Поскольку не существовало органов власти, способных взять на себя ответственность за принятие необходимых мер, которые в итоге так и не были приняты, человек испытывал всестороннее и постоянное давление, не совместимое с принципами, лежащими в основе нашего современного государства. По этой причине наше государство все заботы о гражданах взяло на себя -- условие, абсолютно необходимое для обеспечения их свободы и счастья. Меры такого рода предполагают среди прочего изменения в функциях и предназначении человека. Этим Манифестом коллективам отделов антропологического планирования вменяется в обязанность разработать меры, которые также и биологически освободят человека от навязчивого стремления к непрерывной активности и от состояния готовности к таковой. Период, предшествующий решению этой проблемы, следует считать переходным. Хот? снизить уровень активности, в особенности при помощи медикаментозных средств, вполне возможно, необходимо учитывать, что некоторый остаточный потенциал активности пока не удается свести на нет. Поэтому гражданам классов с С по Н и с I по Т соответственно поручается выполнение частично (для первой группы) и исключительно (для второй) псевдополезных видов деятельности. При этом трудовая активность, внешне соответствуя видам труда, существовавшим в архаическую эпоху, не должна в отличие от них быть производительной. Неизбежно возникающие полезные результаты труда подлежат нейтрализации путем использования дисперсионных процессов. Граждан неприспособленных классов U--Х можно временно использовать в видах обслуживания, требующих применения физического труда, и выравнивать таким образом их энергетический потенциал. Имеются в виду в основном такие виды трудовой деятельности, автоматизация которых потребовала бы увеличения расходов на роботосистемы.
Таким образом, предписываемая линия соответствует стратегии планирования, по которой известная часть мер по жизнеобеспечению, в особенности снабжение и обслуживание, пока автоматизации и компьютеризации не подлежит. Подготовка к переходу на полную автоматизацию практически закончена; она в любой момент, как только будет решена биолого-антропологическая проблема, может перейти в программу кратковременного планирования.
3
Когда на следующий день Бен вошел в свой рабочий отсек и сел за пульт, ему показалось, будто что-то здесь стало по-другому, -- правда, что именно, он сказать не мог. Сверкали, как всегда, пульты управления, блестел антистатический дисплей, магнитные ленты в системе ввода были туго натянуты, горела зеленая контрольная лампочка, индикация адресного коммутатора стояла на нуле. Серые квадраты ящиков с их невидимыми электронными внутренностями идеально вписывались в пространство отсека, их края строго следовали прямоугольной системе координат. Такова была его рабочая комната, такой она была уже месяцы и годы, однако сегодня она показалась Бену другой. Но изменилась не она, изменился он -- его отношение к этим приборам, к работе, к смыслу того и другого... он больше не чувствовал себя чем-то совсем от них отдельным. И равнодушным он тоже не мог быть, ибо речь теперь шла о нем самом.
Он проделает свою работу так же добросовестно, как проделывал всегда до этого. Никакие предписания не требуют, чтобы он вел себя иначе. И сам он не видит никаких оснований отступать от установленного порядка. Окажись в его поведении хотя бы малейшее отклонение от нормы, он его зафиксирует точно так же, как зафиксировал бы у другого. И однако, уже запустив программу и затребовав первые данные. Бен обратил внимание на то, что сердце у него бьется сильнее, что дышит он чаще, что на дисплей он смотрит напряженно и пристально... Он схватил коробку с таблетками и бросил два маленьких белых кружочка в рот. Спокойствие и сосредоточенность; с помощью химии и фармацевтики он хорошо выполнит свою работу. А выполнить ее он хотел.
Он вызвал первую аттестацию -- "обычная проверка". Данные генетической программы, протоколов обучения, курсов психотренинга; результаты экзаменов, ответы "да-нет" на заданные вопросы, крестики, проставленные в квадратах, пробитые штампами отверстия, незаполненные пробелы... Знаки эти заключали в себе его "я", это был он, Бен, с его физической и психической жизнью, с его манерами и привычками, импульсами и мотивами, предпочтениями и слабостями... Он опять отогнал от себя не дававшие покоя мысли, ввел собственные данные в запоминающее устройство, дал себя складывать и интегрировать, вычитать и дифференцировать, систематизировать и сравнивать, выписывать снова и оценивать.
В итоге получилось что-то среднее, ничем не примечательное. Это его несколько огорчило, ибо втайне он, как и многие другие, считал себя все-таки чем-то особенным, а не типичным средним индивидом стандартизованного общества. С другой стороны, однако, такой результат успокаивал. Возможно, тут сыграли свою роль и таблетки, но цифры говорили сами за себя: они целиком оправдывали его принадлежность к категории R, не содержали в себе даже намека на необходимость изменения категории, и уж тем более в худшую сторону.