Игрек минус
Шрифт:
Лоб психиатра наморщился, но через мгновение Бенгт снова излучал спокойствие и уверенность.
– - То, что ты об этом задумываешься, уже само по себе хороший признак и доказывает, что оснований для беспокойства нет. Тем не менее я запишу для тебя несколько психологически действенных фраз -- можешь в свободное время читать их вслух или про себя, и они помогут тебе справиться с твоими трудностями. Полученное поощрение должно стать для тебя стимулом к еще лучшей работе.
– - Обязательно, -- отозвался Бен.
– - И это еще одна причина, почему я хотел с вами поговорить. Мне сообщили, что я должен прослушать курс по теории психопрограммирования. Я пытался вспомнить все, чему в этом смысле меня в свое время учили, но обнаружил, что часть материала забыл. Поэтому
Бенгт снова наморщил лоб, и на этот раз лоб разгладился не сразу.
– - Реактивацию содержимого памяти? Откуда ты знаешь о том, что она возможна?
– - Он пристально посмотрел на Бена, потом, словно извиняясь, положил руку ему на плечо.
– - Ах да, ведь ты расследователь; возможно, ты уже пользовался этим средством. Ну что ж, раз цель хорошая... Я твою просьбу поддержу.
Он кивнул Бену и пошел к пульту компьютера, через который управлял учебным процессом. Звонок уже прозвонил, и комната сразу наполнилась голосами членов группы, начавших, как обычно, с психологической разминки.
– - Мы веселые и уверенные.
– - Один -- за всех, все -- за одного.
– - У нас нет тайн друг от друга.
– - Наши мысли свободны и нам никем не навязаны.
– - Нам нечего скрывать друг от друга.
– - Мы члены Свободного Общества.
Песенник для психотренинга
(отрывок из раздела "Любовь к государству")
Мы счастливые люди!
Мы довольные граждане!
Мы живем в лучшем из миров!
Мы живем в совершенном государстве!
Наше государство -- это мы сами.
Наше государство о нас заботится:
защищает нас от болезней
избавляет нас от нужды,
делает нас счастливыми людьми.
Мы принадлежим друг другу.
Мы принадлежим нашему государству.
Один -- за всех, все -- за одного.
Все помогают всем.
Мы чувствуем себя в безопасности!
Никто не знает сомнений!
Никто не знает забот!
Наша жизнь течет по спокойному руслу.
Наша судьба запланирована.
Наша жизнь под защитой.
Мы живем лучшей из всех жизней.
Мы счастливые люди:
свободные от забот,
свободные от сомнений,
свободные от нужды.
И свобода -- это наша жизнь;
и наша жизнь -- это наша счастье,
и наше счастье -- это наше государство.
5
Когда во второй половине дня Бен вызвал свою программу, оказалось, что в нее введена дополнительная информация: 33-78568700-16R обратился с просьбой о реактивации содержимого памяти, и просьба эта отклонена.
Бен не знал, что она отклонена, и не ожидал, что будет оповещен об этом именно таким способом. Это, однако, показало, что в сети контроля есть ячейки, еще ему не известные, и нужно быть осторожным.
Строго говоря, он обязан это сообщение закодировать, оценить и ввести в статистику. Это станет первым отрицательным фактом в его таблице сведений. Почему-то он не торопился это сделать и, немного подумав, ввел эту новую информацию в буферную память.
То, что три года куда-то исчезли, волновало его по-прежнему, и теперь он уже не мог сказать, служебный или личный характер имеет его заинтересованность. Сам он здесь в источники информации не годится, но нельзя ли приблизиться к разгадке через других лиц? Он вызвал список своих контактов, но, как и ожидал, это не внесло никакой ясности: за период, который его интересовал, ни одного нового лица среди его знакомых не появилось. Однако расследователем он был уже достаточно долго и знал, что если простейший путь к получению необходимой информации не дает результатов, можно попробовать другие. Если он занимается поиском связанной с ним самим информации, отталкиваясь от собственной персоны, и подход этот ничего не дает, то это вовсе не значит, что нельзя ничего выяснить, отталкиваясь от других лиц. Иначе говоря: если у него были контакты с какими-то лицами и упоминания об этих лицах были затем изъяты из перечня его контактов, сам он все равно должен оставаться в перечнях контактов упомянутых лиц. Да, конечно, выявление их требует огромной вычислительной работы, однако, если он использует программу совмещения во времени с фиктивными промежуточными вопросами, он может уложиться в такой отрезок машинного времени, на который не нужно просить специального разрешения.
Компьютер производил вычисления в течение пятидесяти трех минут двадцати целых и девяноста шести сотых секунды, после чего на дисплее появились имена:
Джонатан Уман -- 63-10796950-17U,
Барбара Тэман -- 11-64911430-12Т,
Харди Вэман -- 14-5566850-19W.
Хоть это казалось безнадежным, Бен все же попытался обнаружить у себя в памяти что-нибудь связанное с тремя появившимися именами. О чем-то они ему говорили, чем-то были знакомы, близки. Но что здесь правда, а что плоды воображения? Имена, как тысячи Других имен, номера, содержащие для посвященного информацию о генетическом формировании, кодовом номере клона, районе проживания, категории и общественной ценности гражданина и, однако, не говорящие ничего о том, кто за ними скрывается, -- о человеке, который живет, действует, думает, чувствует, о живом чело- веке, который испытывает к другим симпатию или антипатию, который ставит перед собой цели, стремится к ним, достигает их или терпит фиаско. Что связывает его с теми, кто скрывается под именами Джонатан, Барбара и Харди? Они живут где-то в этом же городе, у них, как и у него, есть своя работа и свои обязанности, но есть и нечто, чего у него более нет: воспоминания об утраченном для него времени -по крайней мере он на это надеется.
Только постепенно до него дошло, что означают эти три строки светящихся букв и цифр. Это не более и не менее как доказательство того, что гонится он отнюдь не за химерой, что из его жизни действительно кем-то что-то вырвано. Напрашивалась мысль, что проверка самого себя, которая является нынешним его рабочим заданием, с этим как-то связана. До сих пор ему, признаться, не очень верилось, что какая-то часть его прошлого обретет плоть, и вот теперь это случилось. Он просто обязан извлечь из этих лиц всю информацию, какую сможет.
Редко, но бывают случаи, требующие волевой работы. При состоянии, в каком оказалось расследование, необходимость ее была совершенно очевидной. Бен снова и снова спрашивал себя, точно ли так же бы он действовал, если бы речь шла об оценке человека незнакомого, которого он не знает; да, приходил он к выводу, точно так же. Втайне он уже давно решил использовать все средства, дозволенные и недозволенные, лишь бы достигнуть своей цели; однако нельзя вызывать ни малейшего подозрения, и потому важно вести себя в полном соответствии с предписаниями и инструкциями.
Естественно, он обратился к личным делам трех лиц, с которыми когда-то вступал в контакт, вызвал все данные, перечни, результаты тестов и протоколы проверок и таким путем узнал все, что об этих людях было известно, -больше, по-видимому, чем они сами о себе знали. В этих данных были запротоколированы личность каждого и его жизненный путь; как считали специалисты по описанию и документированию, остальное не заслуживает выяснения. Протоколы дают лучшее представление о личности, чем прямое общение. Как, однако, знал каждый расследователь, бывают исключения из правил, и именно такое исключение, как обнаружил Бен, имело место в этом случае. Сколько ни изучал он данные, он не находил в них ни малейшего указания на то, какие отношения связывали его в прошлом с этими объявившимися личностями. В сведениях было отмечено лишь время его встреч с ними, но все другие вопросы ' оставались без ответа. Возможно, в этом -- так считали многие -- был недостаток системы контроля; возможно, следовало бы распространить контроль также на содержание разговоров, на поведение во время встреч, на испытываемые в это время чувства и так 'далее, а не полагаться на одну лишь статистику. С другой стороны, понятно, что огромная дополнительная работа такого рода принесла бы ничтожно малые результаты, да и то лишь в исключительных случаях подлинных отклонений от нормы. Но разве не ради именно таких случаев существует вся их работа?