Игрок
Шрифт:
Кстати, почему Мурзалиев так долго не выходит из кабинета? Злобно смотрю на закрытую дверь. Почти готов броситься внутрь, чтобы выволочь оттуда начальника центра силой, как он появляется сам. Такой же сосредоточенный и сдержанный, как и всегда. Совсем не в пример мне.
— Кирилл, что происходит? — хмурится Мурзалиев, пока я пытаюсь справиться с приступом агрессии.
— А я думал, что это мой вопрос. Я всего лишь попросил вас взять в штат двоих людей. И что вижу? Нет, не так: что я не увидел бы, если бы не зашел случайно в ваш кабинет?
— О чем вы говорите? — искренне удивляется Рашид.
— О дополнительных проверках на вшивость!
— Харитонов, мне с ними работать, и будет правильно как минимум уточнить субординационные рамки. Или может быть не я стану для этих двоих руководителем? — Внутрь заползает червячок вины, но я его старательно душу. — Учитывая сложность наших с Евгенией Александровной прошлых отношений, по-моему, правильно обсудить условия сотрудничества. Выставлять ее вон я не собирался, но не лишним будет напомнить, кто в этом центре главный. Кирилл, я думал, что мы оба понимаем: вы руководите мной, а уже я — врачами. С каких пор правила изменились?
Он абсолютно логичен и обоснован, однако это не помогает мне успокоиться полностью, потому что причина злости в другом, и приходится себе в этом признаться.
— Извините, Рашид, в свете последних событий у меня разыгралась паранойя. Я зашел сказать, что Капранов согласен начать работу со следующей недели, и обсудить с вами некоторые вопросы.
— Это отличная новость, — бодро отвечает Мурзалиев, но его глаза остаются настороженными. — Подождете? Или может быть присоединитесь?
Я бы ужасно хотел послушать диалог Рашида и Жен Санны, но уже выказал недоверие и вынужден самоустраниться. Теперь мучаюсь ожиданием и развлекаю болтовней только-только вернувшуюся из отпуска Ирину. Это целых двадцать минут концентрированной пытки. Прислушиваюсь к звукам за стеной, но там будто никого и нет. Соблюдают холодную вежливость? Надеюсь, что так.
Когда Рашид и Жен наконец появляются из дверей, я старательно всматриваюсь в их лица, но не могу понять выражений. Чуточку ненавижу себя за радость, которую испытываю, подмечая, что ни один из них счастливым не выглядит.
Я помимо воли окидываю Жен Санну взглядом. Строгий костюм и броский макияж подсказывают, что шла она к Рашиду точно грудью на амбразуру, но подобный образ делает ее слишком высокомерной, и мне такой она совсем не нравится. Стервозность ей не к лицу.
— Значит, я жду вас… — начинает Рашид.
— Через две недели, — кивает Жен.
— С полным медицинским обследованием.
— Так точно, доктор Мурзалиев.
Меня, однако, ее слова настораживают:
— То есть Павла заставила вас отработать положенные две недели?
— Было бы странно, если бы нет. Не находите?
Она не может отозваться о прежнем работодателе в присутствии будущего пренебрежительно, но мы оба в курсе подтекста. Значит, две недели. Я надеялся увидеть ее здесь уже завтра.
Жен разворачивается и уходит, а я снова натыкаюсь на задумчивый взгляд Рашида. Несколько секунд смотрим друг на друга, а затем он жестом предлагает мне зайти в кабинет и терпеливо дожидается, пока доковыляю.
— Думаю, раз с Капрановым все на мази, можно продолжить физиотерапию здесь. — Решение признаться, спонтанное. Просто больше не вижу смысла пасти врачей на старом месте работы.
— Рад слышать, — кивает Рашид. — О чем хотели поговорить?
— О возобновлении кардиоисследований. Нужно получить совместное финансирование с государством в сжатые сроки и…
— Вы серьезно? — вдруг перебивает Мурзалиев.
— Я думал, вы именно ради этого перешли работать в собственный центр. Пора. Лаборатория исследования рака мозга работает и…
— Я сейчас влезу абсолютно не в свое дело, но, Кирилл, вы уверены, что мне ни о чем не нужно начинать беспокоиться? — снова перебивает Рашид. Мне становится несколько не по себе. — Взять эту девушку на работу? Пожалуйста. Открыть исследования? Нет проблем. Только что будет дальше? И как поживает Вера?
— Мы с Верой оба поживаем прекрасно, благодарю, — сообщаю упрямо.
— Точно. Послушайте, мы с вами не друзья и даже не приятели, давать советы я не вправе, но раньше вы свои… связи в дела не вмешивали.
— Клянусь, у меня с этой девушкой ничего нет.
— Только вы наорали на меня за устроенное собеседование, а потом прогнулись под требования ее отца, лишь бы она не ускользнула.
— Вам не о чем беспокоиться, Рашид. Я разберусь.
Пару секунд он гипнотизирует меня взглядом, а затем говорит:
— Хорошо. А теперь сделаем вид, что этого разговора не было.
ГЛАВА 14 — Решка. Методы реабилитации
Память — это инструмент, который неустанно обтачивает прошлое, превращая его в удобное и приемлемое для вас повествование.
Стэнли Кауффманн
Жен
Чтобы окончательно убедиться, что окно не открывается, приходиться сломать ноготь. Естественно, если спальный вагон катается по России, то данное обстоятельство налагает на него массу обязательств по неудобству в эксплуатации. Радость была преждевременной. Шиплю сквозь стиснутые зубы.