Игрок
Шрифт:
С Ирой мы встречаемся на улице Гоголя возле прорезающей весь город речки Учан-су с её многочисленными мостиками. Вчера девушка храбрилась, а сегодня выглядит смущённой.
— А вдруг они нам не поверят? — говорит она, — на фотографии ведь другой человек.
— Мы им всё в лицах покажем, — веселюсь, — чтобы сделали новое фото с места событий.
На Ире сегодня очень милое голубое платьице. Свои волосы она накрутила, а глаза, не смотря на ранний час, подкрасила. Для неё фотография в газете — дело серьёзное. Можно даже сказать, личная минута славы.
Почти возле самого входа на нас налетает сосредоточенный мужик, довольно молодой, но какого-то замученного вида.
— Вы не знаете, где «Ялтинский вестник» находится? — оглядывается он.
— Так вот же, — показывает Татьяна, — мы тоже туда…
Мужик, недослушав, разворачивается и исчезает за дверью.
— Тоже, небось, перепутали с кем-то, — сочувствую я, — бракоделы.
Ира смеётся и для храбрости подхватывает меня под руку.
* * *
— Саня, к тебе пришли! — в двери репортёрского кабинета заглянула машинистка Валя, — мужик какой-то.
— Что за мужик? — Санька Бекетов запустил пятерню в вихрастую голову, становясь похожим на лохматого домовёнка из детского мультика.
— Какой-то доктор, спас он кого-то там… — хихикнула Валя. — Что-то там неправильно, в общем, расстраивается он сильно.
Из всего машбюро отдела она была самой юной и непоседливой и сбегала от кипы неразборчивых журналистских черновиков при первой же выпавшей возможности.
— Твою-у-у-у ма-а-а-ть, — простонал Санька, — ещё опровержения не хватало.
С утра он побывал на заседании комиссии горисполкома, на которой обсуждался моральный облик исполнителей развлекательных программ в ялтинских ресторанах. «…В репертуаре преобладают произведения интимного звучания, отдаётся предпочтение низкопробным образцам западной эстрады. Солисты большинства оркестров неряшливо одеты, не стрижены, держаться на эстраде развязно, а к концу вечера, как правило, бывают не совсем в трезвом состоянии», — вещала с трибуны приземистая тётка с причёской «воронье гнездо».
На самого Саньку она, и другие члены комиссии смотрели сурово. С их точки зрения, репортёр и сам был недостаточно стрижен, неряшливо одет, а чуткий нос мог обнаружить тонкое амбре утреннего опохмела. Бекетов теперь опасался жалобы руководству на предмет собственного морального облика. А ведь этот бред надо еще в статье отобразить, да так, чтобы потом собственные нестриженные приятели насмех не подняли.
Ответственный редактор уже дважды заходила за статьёй, но текст у Саньки рождался в муках, как и положено шедевру.
— Подержи его, а? — взмолился он, — своди к корректорам, напоите чаем, пусть он там выговорится, успокоится… А я пока статью закончу.
— С тебя причитается, — подмигнула Валя и исчезла в дверях.
Но спокойно поработать Сане не дали.
— Вы, Бекетов? —
Саня поднял голову. Перед ним монументально, словно отлитый в граните памятник над колоннами Первомайской демонстрации, возвышался худощавый светловолосый мужчина, едва ли намного старше самого репортёра. Едва заметный загар безошибочно выдавал в нём приезжего, а решительный и даже вальяжный вид, с которым незнакомец стоял посреди кабинета, говорил о принадлежности к «начальству», неведомо какому, но уважаемому на всех уровнях советской действительности.
Репортёр затравленно оглянулся, все его коллеги старательно уткнулись в свои черновики, и помощи от них ждать не приходилось. Только Зиночка Кулигина задержала на госте мечтательный взгляд.
— Я Бекетов, — обречённо сознался Саня.
«Ну, Валя», — подумал он, — «какого хрена ты не отвела его к корректорам? Фиг тебе теперь, а не чернослив в шоколаде со следующего репортажа о кондитерской фабрике».
— Мы по поводу статьи, — из за спины у мужчины выглянула девушка и застенчиво улыбнулась, — там фото неправильное. Какая-то другая девушка напечатана, а не я.
— Технические накладки, — без зазрения совести соврал Бекетов.
Они на пару вместе с Толиком Некрасовым отыскали это фото в архиве. «Красивая? Молодая? Значит, студентка!» — заявил Толик.
— Опровержение нужно в ближайшем номере, — сказал мужик, — и лучше, если это будет не просто жалкая пара строчек, а полноценная статья. Материал «в продолжение темы».
— Ну, конечно! — озарило Бекетова, — Так и сделаем!
«К нам в редакцию обратилась героиня одного из материалов…» — полетело его перо по бумаге. Он поинтересовался, в каком ВУЗе учится Ира, давно ли она в Ялте и впервые ли отдыхает в Крыму, о чём мечтает, и ещё множеством разных мелочей, которые придают газетным статьям солидность и глубину.
— Пойдёмте! — вдохновлённый Бекетов проводил гостей до фотолаборатории, где передал в руки фотографа Жени Рогалика.
Набивший руку на пляжных красотках, Рогалик устроил Ирине фотосессию в тени каштанов. Её спутник скромно стоял в стороне и в кадр не лез. Предвкушая новый материал, как минимум на полразворота, Бекетов пошёл в кабинет.
— Меня к вам направили по поводу статьи об утоплении на пляже, — на лестнице на Саньку налетел какой-то мужик, — требую опровержения.
— А вы кто? — опешил Саня.
— Я доктор Евстигнеев!
— Из первой городской?
— Да!
— Ну хоть здесь угадали, — обрадовался репортёр, — Не переживайте, опровержение уже готовим. В следующем номере будет напечатано!
— Но я насчёт девушки, — растерялся доктор, — Я её никогда в глаза не видел!
— Конечно-конечно, — привычно закивал Саня, — технические неполадки, в следующем номере всё исправим. А теперь позвольте записать ваши данные?
— Это необходимо? — растерялся доктор.
— Обязательно, — кивнул репортёр, — для солидности.