Игроки Господа
Шрифт:
— Лун, ты не думаешь, что это было что-то вроде тестирования оборудования?
Она натягивала через голову новый шелковый топ, оставив некоторую деталь нижнего белья нетронутой на кровати.
— Полагаю, тебе не повредило бы немножечко самомнения.
Она надела ярко-красные брюки с широким кожаным поясом. Выглядело чертовски привлекательно. Я заставил себя отвлечься и не набрасываться на нее снова.
— Да, но он живет в этом месте… параллели или как там ее… долгие годы. Может, даже века. И должен иметь чертовски хорошее представление о состоянии местной фауны.
—
— Думаю, меня вполне устроит завтрак. Что-нибудь, богатое холестерином, но ласкающее душу. Например, омлет.
— Тогда давай заглянем в кладовку, — однако Лун удержала меня за руку. — Дорогой мой, я правда не знаю, как ты вписываешься в Состязание. Существует риск…
— А я даже не знаю, что такое Состязание, — огорченно перебил я. — Джулс упоминал место под названием станция Иггдрасиль и непрерывно твердил о гипотезе Судного дня. А вы все говорите о Состязании. Я не вижу смысла.
— Это в твоей грамматике, — сообщила мне Лун с непоколебимой уверенностью. — Программа Икс-калибра должна была загрузить множество вспомогательных знаний, причем таких, которые недоступны обычным игрокам вроде меня, или Мэй, или Тоби.
Обычным! Я уставился на нее, тряся головой. Она подалась вперед и нежно поцеловала меня в губы:
— Знаю, слишком большой объем информации. Плыви по течению, дорогой!
— Эй, ты же не хочешь сказать, что…
— «Плыви, не говори», как говорит нам гуру Генри Джеймс.
Я проходил это в старших классах.
— Он говорил показывать, а не плыть. И даже если бы он был прав, с какой стати я должен верить тому, что он говорит? — мне стало смешно, и одновременно я почувствовал себя глупо. — Однозначный хит! — я ткнул указательным пальцем правой руки в голое плечо Лун, заметив, что перестал бояться собственной силы. — Парадокс, парадокс!
— Пара идиотов, это точно, — она с укором покачала головой. — Да, мы с тобой — идиоты, глупые гуси, но разве гуси едят омлеты? Сомнительно. Скорее уж традиционный английский завтрак с копченой селедкой!
Я скорчил гримасу:
— Это подлость! — и снова поцеловал Лун, трепеща от любви, или страсти, или от того и другого одновременно. — Ты юлишь и сочиняешь!
— От тоста с чаем нас заставило отказаться не сочинительство, Август, — неумолимо заявила она, — а…
— Пожалуйста! — я заткнул пальцами уши. — Это семейная программа!
— Да, Зайбэковская семейная драма, — она захлопала ресницами. — Надеюсь, мы только что не сотворили семейное прибавление.
На меня словно вылили ушат ледяной воды. Пьянящая любовь — одно, беременность перед завтраком — совсем другое. Тут я остановился, мысленно схватив себя за горло. Август, где же твои честь, нежная привязанность, чувство ответственности? Я склонился к руке Лун и, тщательно взвешивая каждое слово, произнес:
— Дорогая, если мы только что — или прошлой ночью — сделали ребенка, я буду самым гордым, самым счастливым…
— Ты очаровательный мальчик, — она заставила меня замолчать, притянула к себе. Ее влажные волосы пахли дорогим мылом —
Во мне бурлили эмоции, облегчение мешалось с неподдельным сожалением. Да, я не был готов стать отцом — но в тот момент я ощутил… Достаточно. Бесплодны?! Значит, я обречен состариться и умереть без детишек у моих ног, на коленях, в объятиях, идущих рядом по улице?! Такая перспектива ужасала, хотя всего несколько часов назад казалась лишь призрачным далеким будущем. Хотя нет! Секундочку!!!
— Лун, это не может быть правдой! — я запнулся, затем продолжил: — Я сожалею о твоем… состоянии… но это определенно не распространяется на мою семью, ни в коем случае! Я имею в виду, посмотри на нас! Больше братьев и сестер, чем пальцев на руке! — впервые в жизни я попытался сосчитать своих новообретенных родственников в уме. Мэйбиллин. Затем Рут. Аврил. Неподобный преподобный Джулс. Септимус-воитель. Наш гостеприимный хозяин Тоби, достаточно старый, чтобы сойти за моего отца. Звучали и другие имена. Эмбер. Деций. Святые небеса, руки действительно не хватит! — И все они, если можно доверять тому, что говорят, дети Дрэмена и Анжелины, моих собственных родителей. Которые, — я многозначительно кашлянул, — следовательно, никак не могут быть причислены к бесплодным.
Мы отошли от двери и теперь сидели на кровати лицом друг к другу. Лун пожала плечами, облизнула губы:
— Так это когда было. Это… ну хорошо, полагаю, в некоторых ортогональных параллелях так и есть до сих пор. Но ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Давно, очень давно правила изменились. Мы считаем, что в их изменении участвовали ваши родители и Древний разум Аврил. Может, ты пришел, чтобы снова изменить их. Или богоотпрыски Иггдрасиля, — Лун крепко сжала мою руку, и я утонул в ее искренних кобальтовых глазах. Она определенно говорила мне правду, или, по крайней мере, то, во что верила сама. Я вздрогнул, высвободился и встал с кровати.
— Хорошо. Тогда пойдем и поджарим какую-нибудь мерзкую английскую рыбу.
Лун громко рассмеялась, скорчила гримаску и вышла со мной в коридор.
— Ни за что на свете, приятель! Я буду цельное молоко с фруктовым мюсли и немного густых сливок.
Тоби появился, когда мы заканчивали кофе.
— Доброе утро вам обоим. Август, благодарю за помощь и прошу прощения за то, что вытащил тебя голым из кровати.
Я скромно пожал плечами:
— Мне все равно пришлось бы встать… чтобы ответить на крик.
Он бросил на меня пронзительный взгляд, наливая себе чашку ароматного варева, и с достоинством ответил:
— Я никогда не кричу. Это был мужественный призыв к соратникам по оружию.
— Полагаю, ты просто обсуждал с мегерой погоду, — дипломатично заметила Лун. — Громко, но твердо.
— Проклятые твари перестраиваются быстрее, чем может уследить человеческий глаз, — покачал головой Тоби, затем вытащил стул, заскрипевший деревянными ножками по полу, и тяжело рухнул на него. — В онтологии что-то затевается, помяните мое слово.