Игроки
Шрифт:
– Бедная доченька, как она это переживет! – донеслась трагическая реплика мне вслед.
Марту несколько раз посылали за мной, но я отказывалась спускаться до тех пор, пока лорд Эгре, по словам нашей экономки, «злой как тысяча демонов», не покинул наше поместье. Произошло это не скоро, но мой жених вспомнил, что у него все-таки есть обязанности, которые никто не отменял. Хотя, возможно, ему пришло сообщение, что маркиз де Вализьен разгромил очередной бордель? Этак в нашем городе этих самых борделей не останется.
Ужинали мы из-за этого много позже обычного. Есть хотелось, но рагу перестояло и было
– Инорита, на ночь много есть вредно, – менторским тоном заметила инора Маруа. – Это очень плохая привычка.
– От нее толстеют? – ехидно осведомилась я. – На собственном опыте убедились, да, инора? Приятного аппетита.
Она возмущенно посмотрела, но я встала из-за стола раньше, так что смогла гордо уйти первой. Дверь в соседнюю комнату хлопнула лишь чуть позже моей. Видно, инора посчитала, что с ее телосложением можно немного поголодать, только на пользу пойдет.
Прошло не так уж много времени, и я начала жалеть, что не поужинала. Рагу представлялось вполне съедобным, не просто съедобным – аппетитным, горячим и необыкновенно желанным. У меня начались запаховые галлюцинации: аромат копченого мяса, казалось, пропитал всю комнату. Вязкая слюна наполняла рот, и хотелось немедленно пойти и положить туда хоть что-то. Конечно, копченого мяса у нас нет, но можно рагу доесть. Я уже направилась к двери, как вдруг поняла: запах мне не чудится, он идет от соседней комнаты. Той, куда поселили инору Маруа. Стучать я не стала, напротив, резко дернула на себя дверь, чтобы эта подозрительная особа ничего не успела спрятать. И как же я оказалась права! Она сидела на кровати, вульгарно скрестив ноги, и держала в руке огромнейший бутерброд с копченым мясом. Такого размера порция больше подошла бы молодому мужчине, а не женщине, пытающейся выглядеть хрупкой. Видно, она просто воспользовалась предлогом, чтобы уйти из-за стола и поесть в свое удовольствие.
– Так, значит? – грозно сказала я. – Приличные инориты на ночь не наедаются, да? А приличные иноры жрут в одиночку? Чтобы вдруг не похудеть?
Я подошла поближе и для большей убедительности ткнула ее прямо в пышную грудь. Зря я это сделала. Палец прошел, нигде не задерживаясь, и уткнулся во что-то твердое. Я провела рукой вверх-вниз и поняла, что это твердое, без сомнения, было грудью, но только мужской. Я подняла недоумевающий взгляд на инору.
– Тактильную составляющую очень сложно постоянно поддерживать. Энергозатратно, – чуть смущенно пояснила она неожиданно мужским голосом, резко отличающимся от ее мелодичного женского.
Я хотела завизжать, как полагается приличным девушкам, но потом решила, что обморок – он понадежнее будет. Последнее, что я услышала до того, как сознание меня окончательно покинуло, было: «И звуковую тоже».
Глава 9
Очнулась я на кровати. На чужой кровати, в чужой комнате, в которой, как оказалось, проживал мужчина. Посторонний неизвестный мужчина. Здорово же папа позаботился о моей репутации! Не дай Богиня, просочатся хоть какие-то слухи, и если мне удастся отделаться от лорда Эгре, придется выходить за этого типа со странными
Я делала вид, что все так же без сознания, а сама лихорадочно размышляла, как выбраться из этой истории с наименьшими потерями. И вдруг в голову пришла ужасная мысль. Замужество – не самое страшное, что со мной может случиться! Если этот инор занял в нашем доме место иноры Маруа, то где она сама?
Воображение живо подбрасывало картины одну страшнее другой: от заключения бедной женщины в темном и тесном подземелье до ее трупа, прикопанного где-то в безлюдном месте. Почему? Почему я сняла кольцо лорда Эгре именно сегодня? Могла подождать немного, зато сейчас здесь была бы охрана, которую приставил жених, чтобы я не сбежала от своего счастья.
– Инорита, я вижу, что вы пришли в себя. У вас дрожат ресницы.
Дрожали у меня не только ресницы, но и все остальное.
– Вы меня тоже убьете? – сразу уточнила я.
Нужно же четко представлять, что ждет в будущем. А то я думаю, как избежать брака с этим типом, а он это уже давно распланировал самым простым и надежным способом: на трупе жениться еще никого не заставили. Во всяком случае, у нас в Шамборе. Вот у орков, говорят, в ходу самые странные и отвратительные ритуалы. Но мы не орки, слава Богине!
– Почему тоже?
В голосе, смутно знакомом, вместе с недовольством прозвучало удивление. Я рискнула приоткрыть глаза, но передо мной была женская личина, не соответствующая голосу. Хорошо хоть, на лице этой личины не было желания придушить меня сразу.
– Инора Маруа, – пояснила я. – Вы же с ней что-то сделали, чтобы сюда проникнуть?
– Договорился, – мрачно сказал он.
Я села на кровати. То, что инора Маруа жива, меня приободрило. В конце концов, этому типу намного проще было убить меня, пока я валялась в обмороке. Но он этого не сделал, значит, у него другие планы. Украдкой бросила взгляд на свое платье, но с ним тоже все было в порядке.
– И о чем вы с ней договорились, инор? – сурово спросила я. – И покажите свое настоящее лицо, а то я закричу.
– Да кто там прибежит на ваш крик? – снисходительно спросил он. – Пара горничных, которые на ночь домой уходят? Или глуховатая Марта?
– Охрана, приставленная лордом Эгре, – ехидно ответила я. – Она, конечно, далековато, но визжу я так, что они непременно меня услышат.
– Я полог тишины поставил. Можете визжать, сколько душе угодно. Но предлагаю все-таки сначала поговорить.
«Сначала» прозвучало довольно мрачно. Возможно, он не придушил меня лишь потому, что хотел узнать что-то такое, что намного важнее немедленного уничтожения нежеланной свидетельницы. Я старалась не показать свой страх и говорила твердо и уверенно.
– Поэтому я и предлагаю вам снять личину. Разговаривать буду только с вами настоящим.
Инора Маруа скорчила забавную гримасу, которую никогда бы не позволила себе воспитанная женщина, и спустя миг на ее месте оказалась другая фигура, в мужской одежде, показывающей богатство носителя. Но меня это не порадовало. С первого же взгляда я поняла, кто это, поэтому уверенности в благополучном исходе нашей беседы не осталось. Жизнь мелкой дворяночки не представляет никакой ценности для того, кто покушался на семью герцога.