Игроментариум
Шрифт:
Надо сказать, что, несмотря на всю странность происходящего, Алиса была польщена и даже обрадована. Потому что она всегда ждала подобного предложения.
Она мечтала о том, как однажды какие-то серьёзные люди позвонят или даже придут к ней в редакцию и скажут: «Вы заслужили место в нашей крайне таинственной и могущественной организации. Работайте с нами, и у вас будет много денег, дорогая машина и собственная вилла в курортном городе». Другое дело, что Алиса не ожидала, что это случится вот таким образом, посреди ночи, со сверкающим шаром и мужиком в телевизоре. Поэтому она решила не спешить. Подавив рвущийся изнутри восторг, она заявила:
– В
– Нет, через пару дней не получится, – ответил мужик из телевизора, – мне нужен ваш ответ немедленно. Если вы не готовы его дать, значит, прощайте навсегда. Считайте, что вам приснился дурной сон.
Шар, висящий над телевизором, натужно загудел и бешено закрутился, съёживаясь на глазах. Алису вдавило в спинку дивана воздушной волной, засверкали молнии, и мужик в телевизоре начал растворяться, распадаясь на туманности и созвездия.
– Подождите! – выкрикнула Алиса. – Стойте!
Гудение ослабло, шар замедлил вращение и снова повернулся к ней своим глазом.
– Вы передумали? – сухо спросила фигура из телевизора.
Алиса терпеть не могла, когда её к чему-то принуждали – даже если её подталкивали к осуществлению давней мечты. Она мысленно выругалась и процедила:
– Да, передумала.
– Вы согласны на моё предложение?
– Да, согласна. Давайте делать то, что вы там сказали. Менять мир и всё вот это. Посмотрим, что вы там…
Её перебил оглушительно громкий энергичный марш, напоминающий заставку к выпуску новостей. Шар закрутился, разбрасывая вокруг себя блестящее конфетти. Частицы напоминали кусочки стекла или фольги и растворялись в воздухе, не успев опуститься на пол. Алиса испытала по этому поводу совершенно неуместную радость – не придётся потом подметать.
– Поздравляю! – перекрикивая музыку, возвестила фигура в телевизоре. – Теперь вы, Алиса, стали частью моего глобального проекта! Я рад приветствовать вас и желаю вам успехов в работе!
– Большое спасибо за поздравления, – мрачно пробубнила Алиса.
– Спасибо вам! И помните, – фигура сгустилась и на секунду стала почти полностью видимой, – я выбрал именно вас! Гордитесь этим!
– Ага, обязательно буду гордиться. Изо всех сил.
По экрану телевизора поползли помехи, космическая фигура расплылась и исчезла, а висящий в воздухе шар загудел громче прежнего и затрясся, будто бы что-то пыталось разорвать его изнутри. На его поверхности появились сияющие трещины, послышался скрежет, и шар взорвался, распылив Алису и окружающую её реальность на миллионы крохотных блестящих осколков.
Через секунду комната вернулась в норму.
В телевизоре снова мерцал ночной эфир «Семейного досуга», тикали настенные часы, а на диване валялся пустой бокал из-под вина.
Не хватало только Алисы.
Она исчезла.
Глава 3. Полторы минуты славы
В день выхода интервью Виктора накрыл мандраж.
Он ещё не знал, что это будет самый неприятный день в его жизни, который он нескоро сможет вспоминать со смехом, но интуиция уже подбрасывала ему намёки на грядущее фиаско в виде массы неудобных вопросов. «Что если по телевизору я буду выглядеть глупо? – спрашивал он сам себя, содрогаясь от ужаса. – Вдруг надо мной начнут смеяться? Как я буду после этого ходить на работу?».
Хвастливый пост в социальных сетях казался ему теперь не просто плохой идеей, а самой что ни на есть чудовищной ошибкой. Виктор даже удалил эту запись, с облегчением отметив, что её почти никто не успел прочитать – и в «ВКонтакте» и в «Фейсбуке» под ней было всего по два лайка, от жены и от мамы.
Но были в его раздумьях и позитивные моменты. Бесконечно перебирая в уме слова, сказанные во время интервью, он приходил к выводу, что нигде не погрешил против истины и собственных принципов. Он радовался, что не забыл упомянуть Пашку, своего любимого ученика, – это могло принести практическую пользу в виде апгрейда класса информатики. Пашкин отец спонсировал школу и на радостях вполне мог дать денег на покупку новых мощных компьютеров. Думая об этом, Виктор с предвкушением представлял высокие стопки вкусно пахнущих разноцветных картонных коробок… Одну из коробок он, быть может, даже унесёт домой…
В общем, Виктор разрывался между страхами и мечтами. В один момент он грезил званием «Учитель года», а в следующий миг вжимал голову в плечи от жгучего стыда. Он с гордостью вспоминал о том, как удачно воспроизвел жест Тони Старка, а потом его мысли упирались в испачканный мелом пиджак.
После уроков Виктор поспешил домой, зная, что там его моральные терзания, как обычно, разделит – и обязательно развеет – надёжная подруга и верная жена Тамара. Вчера вечером она трижды выслушала его рассказ о том, как прошло интервью, и даже задавала уточняющие вопросы. Слегка раздражало, что каждый раз, когда он произносил имя журналистки, Тамара слегка прищуривалась и пристально смотрела ему в глаза. Но это одновременно и льстило, потому что обычно Виктора обходила стороной супружеская ревность, как и вообще женское внимание. Даже своей будущей жене он приглянулся в тот момент, когда был не самим собой, а бродячим менестрелем.
Было это семь или восемь лет назад, в глухом лесу, во время ролевой игры по мотивам «Властелина колец».
Виктор слонялся с гитарой от лагеря к лагерю, орал единственную песню, которую умел играть и клянчил пиво. Во время очередного импровизированного концерта его взяли в плен лесные эльфы, сочтя оскорбительным неуклюжий стишок, который он зачитал перед воротами их крепости:
Мужики ушастые в колготках!
Весь день вы по лесу слоняетесь!
Дайте же пива мне напиться скорее!
А то всем расскажу, чем вы там в кустах занимаетесь!
Выступая в свою защиту на эльфийском суде, Виктор всё ещё был пьян. Он вёл себя нагло и вызывающе, строил глазки Королеве эльфов и требовал испытания поединком. К счастью для него, никто из представителей лесного народа не захотел драться с увальнем в заблёванном балахоне и все обвинения были сняты. Главной же удачей стало то, что пьяные кривляния Виктора произвели сильное впечатление на Королеву эльфов. Она почему-то посчитала его поведение не разнузданным и хамским, а «дерзким» и «безрассудным», и Виктор стал сначала придворным менестрелем, а чуть позже – супругом Королевы Тамриэль.