Игроментариум
Шрифт:
***
– Ну, Витя, ты даёшь! – послышалось за спиной.
– Не ожидал от тебя…
– У меня начальница эту передачу смотрит!
– Витя, ты понимаешь, какая это подстава?
Виктор нашёл в себе силы подняться с дивана. Он медленно развернулся и развёл руками:
– Ребята, вы же понимаете, что я этого не говорил. Я там совсем о другом… Я не думал, что всё так получится.
– Разумеется, не думал! – раздражённо ответил за всех породистый эльф. – Судя по всему, ты вообще не думал, когда соглашался на этот
– Ошибся слегка, – выдохнул Виктор.
– Вить, ты извини, – продолжил эльф, – но лично мне придётся какое-то время держаться от тебя подальше. Если кто-то у меня в конторе смотрел этот… Это… Вот это вот… Ох, блин, я даже думать об этом не хочу. Всем доброго вечера! Тамара, я поехал.
Породистый эльф вышел, хлопнув дверью. За ним засобирались остальные.
Когда ушёл последний гость, Виктор осмелился выйти из комнаты и застал на кухне плачущую жену. Вид её слез, как обычно, заставил его запаниковать.
– Тамарочка, прости, – залепетал он, – там всё неправда. Это не я! Это всё журналистка! Это она! Она всё подстроила! Честно! Тамарочка, поверь мне! Она дура и стерва!
Тамара подняла на него красные опухшие глаза и тихо сказала:
– Витя, иди спать.
– Но я хочу всё тебе объяснить, – запротестовал Виктор, – ты должна понять…
– Пошёл вон, – тихо, но твёрдо проговорила Тамара.
И Витя пошёл.
Глава 4. Тестовое задание
Алиса пришла в себя в полной темноте.
Сначала она решила, что проснулась посреди ночи, и попыталась перевернуться на другой бок, чтобы продолжить спать. Однако отсутствие подушки и одеяла, а также твёрдый пол под боком дали ей понять, что это не совсем обычное пробуждение.
Алиса вспомнила прозрачного мужичка из телевизора, блестящий металлический шар и взрыв.
Всё это случилось на самом деле! Она была не дома! Алиса села.
Здесь темно или она ослепла? Алиса потрогала руками лицо и не обнаружила повязки. Хорошая новость – глаза были на месте.
Алиса встала на четвереньки и принялась ощупывать пол вокруг себя. Помещение, судя по всему, было обшито кафелем – пальцы скользили по крохотным гладким плиткам с едва заметными швами между ними. Алиса проползла несколько метров и больно стукнулась макушкой о стену. Она ругнулась, потёрла место ушиба, развернулась и поползла вдоль стены.
Через несколько минут Алиса выяснила, что находится в совершенно пустой прямоугольной комнате, метров пять в длину и три метра в ширину. Окон и дверей в помещении не было.
– Как будто на дне бассейна, – пробормотала она, и её голос прозвучал на удивление глухо. Стены комнаты совсем не отражали звук.
Алиса осторожно встала на ноги и ещё раз обошла помещение. Потом она подняла руки и подпрыгнула – её пальцы коснулись плитки. Потолок был очень низким, и после череды прыжков Алисе удалось выяснить, что в нём нет ничего, что хотя бы отдалённо напоминало люк.
Она была замурована.
Её похитили и замуровали.
– Закатали в асфальт, – прошептала Алиса, – вот как это бывает.
Её коллеги часто пользовались идиомами, и фраза про асфальт была одной из самых популярных. Она и сама её частенько произносила:
«Если я сдам текст в таком виде, меня закатают в асфальт».
«Если в кадре снова проскочит рекламный логотип, я тебя лично закатаю в асфальт».
«Они не успели вырезать маты, сюжет пошёл в эфир прямо в таком виде, и их закатали в асфальт».
Раньше это звучало весело, но не теперь, когда перестало быть идиомой. Хотя гладкая поверхность стен совсем не походила на шершавый асфальт, Алиса совершенно точно и самым серьёзным образом была в него закатана.
– Чо теперь делать-то? – тупо спросила она у темноты и едва подавила истеричный смех.
Этот смех рвался из неё, и сдержать его было трудно, но смеяться было нельзя. Алиса боялась, что стоит ей засмеяться, как она тут же сойдёт с ума и когда её найдут, она будет сидеть, обхватив руками колени, смотреть в пустоту и безумно ржать.
Когда её найдут…
А если не найдут?
Алиса бросилась заново ощупывать стены. Она стучала по ним костяшками пальцев, скребла ногтями и даже пинала их босыми ногами, кряхтя от боли и усердия. Это ни к чему не привело, кроме новой вспышки паники. В итоге Алиса всё-таки засмеялась и смеялась так долго, что горло начало саднить, а глаза и щёки зачесались от слёз.
Пережив истерику, она уселась в центре комнаты и постаралась унять дыхание. До неё дошло, что в помещении без окон, дверей и сквозняков рано или поздно должен кончиться кислород – так что его надо экономить. По крайней мере, до тех пор, пока в голову не придёт план спасения.
Вдох-выдох, вдох-выдох.
Ровно и не слишком глубоко.
Вдох-выдох.
Прошёл час или, может быть, день, она не знала, а план спасения так и не придумался. В голову лезли только самые мрачные мысли. Особенно напрягала перспектива удушья, которое страшило Алису больше, чем сама смерть. В карманах её джинсов не нашлось ничего, чем можно было проковырять путь к свободе или хотя бы смертельно навредить самой себе.
В тот момент, когда Алиса начала подумывать о том, что рано или поздно ей придётся разбежаться и убить себя об стену, в комнате включился свет.
***
Помещение выглядело ровно так, как она и представляла.
Пол, стены и потолок покрывали ровные прямоугольники плитки. Их материал был Алисе незнаком – что-то вроде пластмассы, стекла или однородного мрамора, а может, и всего вместе. Поверхность была светло-серой и совершенно матовой, не холодной и не тёплой – просто никакой. Как будто кто-то создал идеальный материал для самого нейтрального в мире интерьера.