Игрушка для драконов
Шрифт:
Дракон прошёл и сел за стол, уставившись на меня так, будто желал испепелить.
— Я не уеду, — мягко ответила я, уставившись на свои сложенные на коленях руки. — Хочу дойти до конца и наказать виновных.
— Отличный выбор! И давно вы приняли это решение? Только что? — насмешка в голосе Ингвара перешла в сарказм.
— Отчасти. Я понимаю, что Филипп — ваш сын, и я не имею права приближаться к нему без позволения отца. Дело не только в нём, — я тщательно подбирала слова, желая облечь в них свои чувства. — Не хочу жить в страхе и спасаться бегством, будто преступница — это я. Не желаю даже номинально оставаться женой Рикарда. Пусть всё будет по закону той страны, где я выросла! Я не навязываюсь вам и не собираюсь более обременять своим присутствием, не подумайте, но это моё право — выбрать собственный путь. Я выбрала. Я остаюсь.
Повисла пауза. Я чувствовала на себе взгляд Дракона и боялась поднять глаза. Но ещё больший страх вызывала мысль, что он подумает, будто я остаюсь ради него. Навязываю себя.
Это было неправдой. Неудачный брак научил меня многому. Например, что воля того, кто рядом — не менее священна, чем раскрашенные витражами своды храма Троединого.
Я решилась и посмотрела на Ингвара, сидящего в кресле за письменном столом. В его взгляде странным образом смешивались сожаление и угасающее пламя гнева. Я чувствовала его эмоции как свои.
— Хорошо. Допустим, так и будет. Вы остаётесь. Знаете, что ждёт вас лично в таком случае? — Мужчина говорил сухо, будто зачитывал отчёт, сплошь состоящий из цифр. — Есть два варианта. Первый — Эдриксов осуждают. Вы идёте как соучастница. Молчите, я знаю про ваш Дар и помощь следствию! Только поэтому вас, вероятно, ждёт не публичная казнь через отрубание головы, а более гуманная. Скажем, отнятие Дара. Без него Маги долго не живут. Так что это равносильно казни, только умирать вы будете несколько дней.
Я молчала и смотрела на Ингвара, как кролик на удава: чувствуя в его взгляде и словах смерть, её неотвратимость и невозможность помилования. Тем временем, Дракон продолжил, соединив кончики пальцев перед собой всё так же буравя меня огненным взглядом:
— Второй вариант. Менее вероятный, но вполне возможный. Вас пощадят, но сотрут память, превратив в безымянного солдата Министерства. А родным скажут, что их дочь погибла. Покончила с собой или ещё что, неважно. Вашим делом станет создание магических отпечатков. Везде и всюду, куда вас пошлёт Око. Финал предрешён: Дар истает, изойдёт на нет, и вы погибнете тихо и незаметно для всех, кому были когда-то дороги. Так что из этого вы выбираете?
Ингвар замолчал и ждал, пока я смогу осознать, что мне надо уехать. А главное, примерюсь с этим. Однако я была поражена в самое сердце совсем иным:
— Значит, вы всё знали с самого начала. И втянули в свою игру, понимая, что мне не дадут спокойно жить, — тихо произнесла я. Мой взгляд затуманился.
— Это не я втянул вас, если быть точным. Вы сами предложили свой Дар Оку. Пусть и в моём лице, — ответил Ингвар и снова принялся мерить шагами кабинет. — Я не отрицаю, что способствовал этом. Да и признаться тогда я считал, что вы такая же, как и Эдриксы. Например, Виктория, жена Кеннета, тоже вначале, по отзывам знавших её до замужества, была скромной и милой. А потом… Её всё устроило в нынешнем браке. Почему бы вам, спокойно прожившей не одну неделю в сожительстве с двумя мужчинами, быть другой?
Рассуждения его блистали безупречной логикой, но я чувствовала себя обманутой и отвергнутой. Разве можно так спокойно вести другого, ничего не подозревающего, на погибель?
— И никакого другого выхода не будет? — спросила я, отпустив голову и сдерживая слёзы.
— Он есть, Эмили, — мягко ответил Дракон и опустил руку на моё плечо. Его пальцы мазнули по боковой поверхности шеи. — Уезжайте как можно скорее.
— Сколько у меня есть времени? — спросила я, промокнув влажные от слёз щёки носовым платком, найденным в кармане платья.
— Мало. Чем раньше вы уедете, тем меньше шансов, что вас перехватят по пути к границе. Из поместья вы отправитесь одна. Клара обеспечит маскировку. Амелия будет ждать вас у подножия Сизых гор. Иначе ваше бегство привлечёт ненужное внимание.
— Хорошо. Послезавтра, — кивнула я и встала, избегая смотреть на дознавателя.
Я была настолько измотана, что не находила в себе силы даже злиться на него. Что толку? Моя судьба решена, надо думать о будущем. О прошлом посокрушаюсь, когда окажусь в безопасности. Вдали от Илиодора и Свитенвилля.
Впрочем, я предполагала, что прежде чем ступлю на земли Северного королевства, пролью немало слёз над своим разбитыми надеждами.
— Тогда вам лучше идти к себе и собирать вещи, — продолжил Ингвар.
Я была не в силах спорить, а тем более, говорить что-то на прощание и, комкая в руках платок, направилась к выходу. У двери я чуть задержалась, но слов так и не нашла. Что скажешь, когда больше нечего обсуждать? Под всем проведена итоговая черта. И всё же я попыталась:
— Никогда я спокойна не жила одновременно с двумя мужчинами, — произнесла чётко, на одном дыхании, несмотря на расплывающуюся картинку перед глазами. — Мне жаль, что вы так думали.
Я уже было схватилась за ручку двери, как мою ладонь накрыла его рука. Она скользнула чуть выше, к запястью. Я замерла и закрыла глаза:
— Мне тоже жаль, что всё так вышло, — услышала я горячий шёпот. — Идите! Вы достойны счастья, я — нет.
Ингвар с силой толкнул дверь, та с глухим стуком распахнулась. И меня аккуратно вытолкнули в коридор. Не успела я оглянуться, как дверь захлопнулась. Послышался звук поворачиваемого ключа.
Глава 24
Вечер и следующий день я провела в бесконечных заботах в приготовлении к отъезду. Моя цель была — до такой степени устать физически, чтобы не осталось сил думать и переживать. А когда боль от грядущей разлуки касалась моего сердца, я старалась убедить себя, что у нас с инквизитором ничего не могло бы сложиться.
Иногда, когда я находилась на лужайке или в саду недалеко от дома, я чувствовала на себе его взгляд. Пару раз даже подняла глаза к окнам второго этажа, но занавески оставались плотно сомкнутыми. И наваждение отступало.