Игрушка для драконов
Шрифт:
Но эти планы потерпели поражение. Ингвар уехал в столицу, вероятно, проконтролировать всё ли готово к моему побегу.
— Вам лучше отдохнуть перед дальней дорогой, — пропела Клара, томно улыбаясь и помогая мне снять плащ в прихожей. — И не о чём не беспокойтесь! Я лично отвечаю за вашу безопасность.
Увязавшись за мной, Клара молча шла по пятам до самой спальни, словно хотела убедиться, что я не сверну по дороге. А увидев, что я собираюсь захлопнуть перед её носом дверь, произнесла:
— Моих умений хватит, чтобы ваш экипаж быстро и без происшествий добрался
Стоило мне закрыть дверь, как в неё постучали. Это было уже слишком! Если Клара и впрямь думает, что я всё время буду выслушивать её колкости, то она ошибается.
Однако в коридоре, меня ждала вовсе не она.
— Доброго дня, госпожа! — произнесла та самая миловидная брюнетка-горничная, которая в прошлый раз принесла мне наряд для вечернего ужина на террасе. В тот день мы впервые с моего приезда в поместье говорили с Ингваром наедине.
Я отослала горничную, сославшись на усталость и желание снова помолиться. Закрыв дверь и подперев её стулом, я распустила ворот платья и, потянув за шнурок, вытащила камень. При дневном свете он был красив: крупный, насыщенно голубой, так что глазам больно смотреть. И тёплый, будто живой.
Стоило сжать его в ладони — он почти раскалился, грозя обжечь руку. Но гораздо больше меня испугало то, что я почувствовала в амулете мощную магию.
Со сдавленным криком я выпустила камень из пальцев. Подарок, данный в храме Троединого, считался священным. Собственно говоря, никто из моих знакомых ранее не удостаивался такой чести.
К тому же, амулет являлся живым доказательством того, что беседа со служительницей мне не привиделась.
Вновь спрятав его на груди, я почувствовала себя защищённой. И очень усталой. Раз Ингвара нет в Свитенвилле, и явится он не раньше вечера, то мне и вправду не помешает отдохнуть.
Плотно закрыв оконные ставни, чтобы окончательно не выстудить комнату, я наскоро разделась и легла в кровать. Тонкая ночная рубашка и летнее одеяло совсем не грели, я задрожала от холода и пожалела, что не запретила горничной так долго проветривать мою комнату. Окна были распахнуты, должно быть, с самого моего отъезда.
Вставать и идти просить одеяло не было сил. Свернувшись калачиком и зажав в ладони камень, висевший на шее, я понемногу перестала дрожать и забылась тяжёлым сном.
Отдохнуть так и не удалось, мне снились высокие горы, смыкавшиеся стоило мне приблизиться, глубокое море, в котором я барахталась и плыла к берегу, но всё никак не могла его достичь. И жаркая пустыня, в которой я брела, завязнув в песке, мечтая о капле прохладной воды.
Просыпалась и снова закрывала глаза. Кто-то отирал мне пот со лба, промакивая его холодным полотенцем. Вокруг пахло уксусом и жженым воском.
Временами в мои нескончаемые сны приходил Ингвар. Он тихо садился на край постели и гладил меня по руке или щёке. Прикосновения Дракона были невероятно холодными и от того приятными.
— Я не поеду, — пыталась я произнести,
И снова я путешествовала по ледяной пустоши, где я бродила во льдах. Насколько хватало глаз, здесь было безлюдно, однако невесть откуда взявшийся голос мамы принялся напевать колыбельную из моего детства. Потом ночь рассыпалась на тысячи ледяных осколков, и меня снова бросили на песчаную сковородку.
Я бы наверное так и не смогла найти дорогу обратно, если бы не бирюса, висевшая у меня на шее даже в этом странном бесконечном сне. Стоило до неё дотронуться, как я выныривала на поверхность и оказывалась в жарко натопленной спальне, обложенная подушками и компрессами.
— Эмили, что же они с тобой сделали? — прошептал Ингвар, лица которого я не видела, но чувствовала его присутствие.
— Я не поеду, — прошептала я в пустоту, не надеясь, что меня услышат. Однако, плотная пелена потихоньку рассеялась, и я увидела его, сидящего рядом и заботливо смотрящего мне в глаза. Сон это был или явь, но мне стало так уютно и спокойно, что я невольно улыбнулась.
— Никуда ты не поедешь, — сказал Ингвар, и я впервые увидела лучики морщин в уголках его глаз. Стоило Дракону улыбнуться в ответ, полоска шрама, пересекающего щёку, налилась кровью, Мне стало жарко, и я перевела взгляд в сторону. За окном хмурилась ранняя осень. Листья на деревьях ещё были зелёными, но небо стало низким, солнце почти не проглядывало сквозь белую вату облаков. Ветер нещадно трепал ветки деревьев, и те жалобно скреблись по ту сторону прозрачного как слеза стекла.
— Я рад, что тебе лучше, — вздохнув, продолжил Ингвар, и намеревался встать, но я перехватила его руку. И тут же почувствовала, что краснею от собственной смелости.
— Сколько я болела? — спросила я, чтобы перевести разговор и с сожалением отпустила руку мужчины.
— Пару дней.
— Правда, я считала, что больше, — пролепетала я, смущённая тем, что лежу в одной тонкой рубашке, прилипшей к телу. Ингвар помог сесть в кровати, накинув одеяло мне на плечи, чтобы я не замёрзла.
Взгляд, брошенный на подушку, пропитанную потом, окончательно убедил меня в том, что я и вправду лежала в беспамятстве, а не просто долго спала.
— Зачем ты ездила в храм? Что там тебе сказали?
Стоило Дракону напомнить мне о храме Троединого, как я дотронулась до груди, там, где ранее на шнурке висел голубо камень.
— Где подвеска? — спросила я, бросив взгляд на прикроватную тумбочку. — Мне её там дали… Храмовица сказала, что она поможет справиться со всеми неприятностями на выбранном пути.
Ингвар недовольно хмыкнул, но сдержался и не стал больше меня отчитывать:
— Зачем она тебе? Неизвестно, с какой целью служители вручили этот странный камень. Обычно от них снега зимой не выпросишь, — недовольно проворчал Дракон, но открыл верхний ящик и достал оттуда мой амулет. — Я велел проверить его на наличие магии. Это просто красивая безделушка.