Игрушка для Шакала
Шрифт:
Мужчина отправился в душ, а я потопала в комнату, которая раньше служила мне спальней. Теперь здесь меня ждет Ирина с полным набором косметики и средств для волос. А еще с чехлом, в котором нашлось просто невероятное платье.
Все-таки, Одаевский в чем-то был прав. Его люди знают свое дело, и Ирина не исключение. На поиски этого чуда ярко-малинового цвета с открытыми плечами, наверняка, ушло немало времени. Сама бы я, так уж точно, угробила бы день на поиски чего-то, подходящего случаю.
Следующие три часа прошли в сборах и подготовке моей царственной персоны к выходу в свет. Кстати, это очередное прозвище, которое для меня придумал
С момента того покушения в торговом центре прошел месяц. И все это время меня не выпускали за ограду особняка. Первые дни я безропотно выносила заточение, памятуя о том страхе, который успела пережить. Но вот, в последнюю неделю меня все в этом доме стало раздражать. А все потому, что выходить отсюда можно всем, кроме меня. Даже охранникам и Валентине Степановне. К слову, с последней мы за это время сильно сдружились. И женщина даже научила меня готовить, о чем я сама ее попросила. Одаевский сначала не оценил моего рвения. А потом распробовал мою стряпню, и теперь иногда просит что-то ему приготовить.
К слову, Одаевский проводит со мной все свободное время. Иногда мне даже кажется, что он, отменив все встречи, остается дома, чтобы держать меня при себе. Потому, что в такие дни он требует, чтобы я присутствовала в кабинете практически все время. Хорошо еще, что мне разрешается прихватить с собой ноутбук и книгу. А то я бы сошла с ума от скуки, ведь, все равно, ничего не понимаю из его деловых разговоров.
К счастью, Одаевскому удалось разобраться со всеми, кто может мне навредить. И теперь я не могу нарадоваться тому, что с этого вечера моя жизнь начнет налаживаться. Конечно, совсем не о таком я мечтала. Но и к Одаевскому можно привыкнуть, и я даже прикипела к нему как-то по-особенному. Наверное, все дело в привычке. Я даже уснуть не могу, пока он не обнимет меня и не прижмет к себе.
Покончив со сборами, я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице. Одаевский замирает внизу, пожирая меня глазами. Как на свой законный трофей, на меня пялится. Мне бы давно надо было привыкнуть к этому взгляду. Но все никак. Никто и никогда не смотрел на меня так раньше, только он. И я понятия не имею, что этот огонь в его глазах означает. Неужели, он снова хочет секса? Мы же всего три часа назад…
– Пойдем, - хрипит его голос томно.
Мужчина подает мне руку, я послушно вкладываю пальцы в его ладонь. Едва мы соприкасаемся, по телу проносится электрический разряд, - еще одно ощущение рядом с ним, к которому я никак не могу привыкнуть. Атмосфера вокруг уплотняется, словно накаляясь. А черные глаза, совсем близко, теперь впиваются в меня еще жестче. Тону в их чарующем омуте, забывая и о вечере, и о том, сколько времени потратила на свой внешний вид.
Одаевский отмирает, ведет меня к машине, помогает сесть на заднее сидение. Сам забирается в салон, располагаясь рядом со мной. И, не спрашивая, притягивает меня к себе. По лицу, против воли, расползается улыбка, как реакция на этот собственнический жест. А ведь, еще не так давно, я шарахалась от мужчины каждый раз, стоило ему приблизиться и перейти невидимую черту, которую я сама между нами обозначила.
Всю дорогу, пока автомобиль плавно катит по городским улицам, Одаевский не выпускает меня из объятий. Прижимаюсь к мужчине, чувствуя себя защищенной и желанной. В такие моменты мне начинает казаться, что еще пару месяцев, и мы окончательно станем одним целым. И я не знаю, хочу я этого или нет.
Мы заезжаем во двор, а потом дальше, по дороге, к большому дому. Машина останавливается почти у входа, а Одаевский выходит, чтобы открыть передо мной двери и подать руку. И снова по телу пробегает разряд, едва наши пальцы соприкасаются. Это волшебство какое-то? Или так бывает всегда, если мужчина и женщина долгое время проводят вместе?
– Приветствую, - говорит статный мужчина, встречая нас у порога дома. Он протягивает Одаевскому руку, и тот ее пожимает.
– Привет, - говорит мой мужчина. – Влад, познакомься, Вероника, моя невеста.
– Очень рад знакомству, - сверкает в мою сторону глазами Влад.
– Приятно познакомиться, - протягиваю руку новому знакомому, а тот ловко ее перехватывает, чтобы поднести к губам и поцеловать тыльную сторону.
– Я всегда рад таким очаровательным знакомствам, - добавляет мужчина.
– Полегче, дружище, - напоминает о себе Одаевский. И что-то в его голосе мне не нравится. Но я быстро забываю об этом, когда прохожу в дом.
Тут полно народу. С некоторыми я уже знакома, некоторых вижу впервые. Но это даже неплохо. Мне не хватало общения все те дни вынужденного затворничества. Мы переходим от одной группы к другой, и в каждой компании я получаю массу комплиментов. К своему удовольствию, и весьма недовольной гримасе на лице Одаевского.
Да что это с ним такое? Сам же хотел, чтобы я была самой красивой. Вот Ирина и постаралась, надо отдать ей должное.
Через какое-то время Одаевский, увлекшись беседой, уходит в одну из комнат с тремя мужчинами. А я, посчитав себя лишней в их деловом споре, направляюсь к столу с угощениями. А тут, кстати, есть, из чего выбрать. Пробую маленькие бутерброды с икрой на один укус, набираю еще фруктов. А там и до бокалов с шампанским очередь дошла.
– Попробуйте вот эти пирожные, - раздается мужской голос почти у самого уха. Я резко оборачиваюсь, натыкаясь на улыбающуюся физиономию хозяина дома. – Ну же, смелее, - подбадривает меня Влад.
Пожимаю плечами и подхватываю пирожное, на которое он указывает. Пробую его, благодарно кивая.
– И правда, очень вкусно, - говорю мужчине.
– Неужели, Одаевский совсем не кормит такое чудо? – говорит мужчина.
И, если бы не чарующая улыбка, я бы не стала терпеть столь бестактный вопрос. А так, только подавила улыбку, вспомнив, что Одаевский, как всегда, предпочел провести лишний час в постели со мной ужину.
– Как только вы его терпите, поверить не могу? – продолжает мужчина свой монолог.
Я и сама не могу понять, как. Только, конечно, вслух я об этом не скажу. Тем более, малознакомому человеку. Тем более, у меня, в общем-то, не было выбора.
– Все не так плохо, как вам кажется, - отчего-то я принимаюсь защищать своего мужчину. И когда же я стала считать его своим, а не временным попутчиком?
– Разве? – улыбается мне мужчина. И, подобрев после бутерброда и пирожного, я улыбаюсь ему в ответ.
– А в студенческие годы от него девчонки сбегали поутру, - наклонившись, делится со мной Влад интимной подробностью прошлого Одаевского. О котором тот, кстати, мне не рассказывал.