Игрушки для императоров. Лестница в небо
Шрифт:
– Лови!
Катарина сдавила ладонь, вокруг которой в виртуале вихрилось поле управляющего контура обратной связи в виде ручек, какими в фильмах про старину бравые пилоты управляли истребителями. Машина дернулась. Из обеих коробок по направлению к ближайшему преследователю вылетело нечто, оставляющее за собой почти неуловимый на такой скорости след. Бабах!
Сказать, что он превратился в сияющую звездочку, будет неправильно. Ни в какую звездочку он не превращался. Да и вряд ли в скоростном тоннеле она стала бы использовать что-то подобное. Скорее, это были металлические
Сбитая машина падала медленно, как в фильме-кошмаре, и, упав, несколько раз отскочила от пола. Что с нею стало в итоге, взорвалась она или как – не знаю, мы мчались дальше, оставив горемыку наедине с собой. Оба следующих за нею преследователя заметно отстали, но дорожная карта упрямо высвечивала их всех сзади нас. Только после этого Катарина выровняла машину как положено, лицом вперед.
– Уф! Лихо ты! – только сейчас я заметил, что все эти несколько секунд не дышал.
– Лихо, да. Только теперь нам нужно быстрее валить, пока не отключили тоннель. Эти ребята тоже вооружены, и тогда нам точно будет каюк.
Я не стал спрашивать, с чего она взяла, что преследователи вооружены – посчитал это глупым вопросом. Вместо этого задал другой, не менее глупый:
– А могут отключить?
Усмешка.
– Запросто. Чья бы ни была операция, гвардия в первую очередь отвечает за безопасность тоннеля. А нас так вообще недолюбливает. Вставить палки в колеса корпусу, это как… Как…
Она не продолжила, но я понял. Да, ангелочков «любят», это факт. Особенно другие силовики.
– Тогда зачем ты пошла на это?
– Надо выиграть время. Пару секунд. Они легче меня, я не успею свернуть, если что. Нагонят.
– И расстреляют?
– Теперь – возможно. Но если даже и нет, оторваться не дадут. Знаешь что, Хуан, не знаю, как ты, а я не собираюсь проверять, что будет, если они нас нагонят. Пока у нас есть фора, давай попробуем найти, где свернуть, и погонять по-старинке, под куполами?
Вот так приехали. С чего начали, к тому и вернулись. Ну, хоть по магнитке погоняли!
Мы так и не оторвались. Помешала извечная проблема Альфа-Аделины, решить которую не в состоянии ни одно правительство, ни один мэр, ни одна королева. Пробки. Сколько бы ни строилось магнитных магистралей, развязок, трасс общего пользования, линий метро и прочей инфраструктуры, сколько бы денег ни закапывалось в это добро, они были, есть и будут. Всегда.
Где-то через час, когда мы дважды объехали город по различным трассам в поисках свободных, не забитых машинами съездов и шлюзов, Катарина обреченно вздохнула и набрала на панели связи одной ей известный код, небрежно бросив:
– Теперь немного помолчи.
Я и так молчал, но кивнул. В салоне раздался приятный сосредоточенный мужской голос:
–
– Это сто семнадцатая. У меня проблемы. Требуется помощь по коду четыре.
Пауза.
– Понял, сто семнадцатая. – В голосе мужчины послышалось легкое раздражение, но не профессиональное а… В общем, подозреваю, относилось оно лишь к принадлежности ее к определенной структуре, логотипом которой является взлетающий кондор. Как раз то, о чем мы только что говорили. – Твое местонахождение?
– Северо-восточная дуга Большого кольца, по часовой.
Оценивающая пауза.
– Преследователи?
– Две машины купольного класса, два броневика. Вооружение неизвестно.
– Жди, сто семнадцатая.
Меня так и подмывало спросить, кто это. Но просто так предупреждать она не станет, и я молчал, включая всю доступную логику. Итак, мужской голос и презрение в голосе – значит, это не корпус. «Сто семнадцатая» – номерной позывной, ее собственный. Следовательно, она числится в этой структуре. Императорская гвардия?
Скорее всего. Моя спутница переходит на следующий уровень? Подключает к операции стороннюю службу? Почему же раньше не сделала это и к чему разговоры о «некому приказать»? Это скользкий момент, и я терпеливо ждал, когда он разрешится, чтобы всё выяснить.
– «Сто семнадцатая»? – вновь раздался голос. Катарина откликнулась. – Санта-Марта, съезд с проспекта генерала Кардосо на сто тридцатый виадук. Сразу за съездом ответвление вправо, ремонтный тоннель, тебя будут ждать.
– Поняла, – потянула моя спутница и отключилась. Затем долго-долго сидела в задумчивости.
– Знаешь что, Хуан, – обратилась она ко мне. – Это не операция корпуса, но у меня нет выбора. Потому к тебе просьба. Не приказ, не расписка, а именно просьба – сохранить в тайне все, что увидишь. Официально ты этого видеть не можешь, корпус не занимается этим делом, и расписка… Слишком все усложнит. Ты как?
Я пожал плечами.
– А у меня есть выбор?
– Конечно. Выбор есть всегда. Например, остановиться и сдаться.
От такого предложения я даже закашлялся.
– Вот спасибо! Хорошо, сажай машину, я сдаюсь.
– И не надо ерничать! – повысила она голос. – То, что ты увидишь – секретная информация. И отсутствие официальной расписки – не повод к ее распространению. В случае чего, мы накажем тебя неофициально, найдем и накажем. Понимаешь меня?
Я кивнул.
– Ну, так как, согласен на такую сделку?
– Повторюсь: а у меня есть выбор?
Она помолчала.
– Наверное, нет.
– Тогда я согласен. Ну, что там у вас за секреты?
– Держись, Санта-Марта на противоположном конце города. Попробую по дороге еще кого-нибудь сбросить…
Скорости возросли, но сбросить никого не получилось. Затем мы съехали с магистрали, где-то западнее Санта-Марты, людного рабочего района на западе города. Район этот состоит из четырех куполов, и с места, откуда мы вынырнули, нам придется проехать все четыре. На мой вопрос по этому поводу Катарина скупо усмехнулась:
– Надо скучковать их, чтобы планетарные броневики нас догнали.