Игрушки для императоров. Лестница в небо

Кусков Сергей Анатольевич

Ее губы вновь растянулись в покровительственной улыбке:

– А никак. Это был риск. Но как думаешь, откуда у простой приютской девочки могла быть «семейная реликвия» из синтетического алмаза такого невероятного размера? Сколько, думаешь, он стоит?

– Много, Хуан! – сама же ответила она на вопрос. – Баснословно много! Они должны были клюнуть на него, и клюнули, как мы и хотели. И ты тоже клюнул, защищая свою спутницу, которую они «обидели». Кажется, хоть на этот раз обошлись без форсмажоров?! – Из ее груди раздался довольный смех.

Мы

договорились на сегодня, на утро следующего дня, чтобы не тянуть резину. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Смысл переживать, мусолить что-то в себе от безделья? Решение принято, принято окончательно, и чем раньше оно претворится в жизнь, тем лучше для меня.

Тем же вечером они собрали свой совет офицеров, в расширенном составе, с повесткой дня, состоящего всего из одного вопроса. В начале двенадцатого Катарина уже отзвонилась, сообщив об их решении:

– Это будет испытание, малыш. Тяжелое испытание. Тебе понадобятся все силы, чтобы пройти его. Не надо относиться к нему несерьезно, – стращала она. – Если пройдешь его – ты зачислен. Достоин того, чтобы мы с тобой работали. Нет –… – Она замолчала, но продолжать не требовалось. – У нас суровые законы, но это законы. Ты можешь отказаться, в любой момент перед полосой. Но только перед ней. Так что подумай, трижды подумай!

– Отговариваешь? – усмехнулся я.

– Беспокоюсь, – возразила она, и в голосе ее не было ни капли фальши. – Будь осторожен. – Затем рассоединилась.

Итак, победа или смерть, это закон. Закон победы для ИХ мира. И никак иначе. В этот момент я впервые задался вопросом: «Господи, куда меня несет?.. А готов ли я..?» Но это были риторические вопросы.

* * *

– О чем задумался? – прервала мои мысли шагающая рядом Катарина.

– Да так, – потянул я, вспоминая идеи, пришедшие ко мне перед самым сном, и реализовать которые все-таки стоит попытаться. – Размышляю.

– И о чем же?

– Решаю, что с тобой делать.

– ???

– Ты же не думаешь, что все останется, как есть? Ты меня подставила, опустила в дерьмо по самую макушку, из-за тебя я пережил несколько… Не самых приятных дней в своей жизни…?

– Не поняла? – вскинулась она и остановилась.

Я хрипло рассмеялся:

– Я понимаю, приказ, все такое. Но Катюш, вопрос: как ты думаешь, я должен боготворить тебя за то, что ты сделала? Считать, что по гроб тебе обязан?

Она смотрела с непониманием. Я пояснил:

– Бенито заказал меня, потому, что ТЫ меня подставила. Ты! Это тебе я обязан своими приключениями! Виктор Кампос же приказал пытать меня, пытаясь отомстить ВАМ, поскольку вы использовали его, как последнего мальчишку. Это ТВОЯ идея насчет похищения, ты полностью несешь ответ за него.

Я принял в итоге решение вернуться, ты убедила. Но как думаешь, извиняет ли это тебя саму в моих глазах, или наоборот?

Она молчала, огорошенная. Кажется, я принял правильное решение, нападок с этой стороны СЕЙЧАС она не ждала. А я…

…А я буду чувствовать себя гораздо лучше, если поставлю эту суку на место.

Хотя бы раз. Даже если это будет последний поступок в моей жизни, могущей окончиться через пару часов. Но закон победы есть закон победы, она сама сформулировала мне его.

– Думаю, после всего случившегося тебе не стоит поворачиваться ко мне спиной, – закончил я, ядовито оскалившись.

– А ты у нас злопамятный, да? – скривилась она. – А, нет же, ни в коем случае! Не злопамятный! Ты у нас просто злой, и у тебя память хорошая!

Я невозмутимо пожал плечами.

– Малыш, ты еще скажешь мне спасибо! – продолжила она, повышая голос.

– Обязательно, – потянул я. – Знаешь, когда человек стоит над гробом врага, он всегда говорит о нем только светлое и хорошее. Так принято. Вот и я скажу тебе «спасибо». Над гробом…

Блин, а вот поиздеваться толком не получилось. Слишком быстро вывел ее из себя, будто передо мной стояла зеленая дурочка, а не хладнокровная гадина с ее опытом. Катарина резко дернулась, впечатав меня в стену своим телом, после чего рефлекторно поднесла коварное запястье со встроенными кибернетическими лезвиями к горлу:

– Хуан, мне не нравятся такие разговоры!

Лицо ее пылало от ярости. Я усмехнулся, нисколько ее пыланиями не впечатленный:

– Правда? Зря! Это же шутка. Просто шутка! Про гроб. А ты что думала, я кинусь к тебе на шею, радостно повизгивая от счастья?

Она попыталась что-то ответить, но не смогла, и по инерции отступила, выпустив меня. Затем собралась и гордо тряхнула черной копной:

– Хорошо, я виновата. Признаю. Во всем, что произошло, начиная с той злополучной полосы, где потеряла над собой контроль. Можешь меня ненавидеть, если хочешь. Доволен? Теперь тебе легче?

Я пожал плечами:

– Наверное.

– Я сделала это потому, что мне так приказали. Я должна была вернуть тебя, убедить вернуться. И я не смогла придумать ничего более эффективного, чем показать тебе твою беспомощность. Ты бы не стал разговаривать со мной после того, что случилось на дорожке, не сумей я изменить твое восприятие. Да что я, ты не стал бы слушать никого, даже святую, если бы знал, что она отсюда! Послал бы за орбиту Эриды, и все дела!

– А ты не пробовала извиниться? – улыбнулся я, начиная вгонять гвозди в крышку ее гроба. – Просто извиниться? Искренне? Признав, что была не права?

Катарина опустила глаза в землю.

– Нет, у тебя даже мыслей таких не было, продолжал я. – Ты же всегда права, как же так! Все вы всегда правы, такие как ты!

– Ты не умеешь извиняться! – закричал я на нее, ловя кайф от получившегося эффекта. – Хотя я мог понять тебя! Понять, чем ты рисковала, когда я помчался по трассе, верхами! Из-за чего вышла из себя! Но нет я же валенок, я тупой! Я не пойму! Или нет, не, не тупой? – Я сделал паузу.

– Да, я не тупой! Я пойму! – воскликнул я. – Это ТЫ не можешь сделать шаг! Унизить себя перед тем, кто младше и слабее! Тебе проще организовать войсковую операцию в городе, и не одну, чем признать в чем-то неправоту и извиниться!