Игрушки создателя
Шрифт:
– Не было ничего.
– Не мог же человек просто взяться из ниоткуда? На чём-то он ведь приехал, где-то остановился, надо бы участкового вызвать. Ты, Иван Кузьмич, не сочти за труд, позвони Степану Георгиевичу, попроси прийти.
– Да звонил уже, нету его на месте, может, по участку поехал.
– Тогда просто держи на контроле этот вопрос. Да, кстати, промываньице делали?
– А то как же. Попытались. Только смысл в том какой? Отходить он уже начал.
– Да, но сейчас-то и цвет лица вполне себе и дыхание ровное, пульс в норме, давление как у космонавта. Может, Иван Кузьмич, ему переночевать негде было, может это родственничек
– Стал бы я тогда участковому звонить? Нету у меня родственников, тем более таких. Чуешь перегар? У нас такого не гонят…
Сворачивание файла Локи. До лучших времён и прости, если вдруг эти времена наступят не скоро. Но иначе никак нельзя было избежать маркировки. Тогда тотальный контроль старого пса Гилтри сделал бы из меня послушную марионетку и пиши пропало. Наговорил напоследок я всякого, за одно это он превратил бы в ад мою новую жизнь. Хоть сразу на себя руки накладывай.
Или уже не на себя? Кто я теперь? Чтобы осознаться в новом теле требуется некоторое время и усилия. Не думаю, что этот процесс чем то в корне отличается от обычной процедуры переноса, однако стоит учитывать разницу в том, что там сознание записывалось на пустой носитель, здесь же придётся прибегнуть к сворачиванию старой личности, потом сделать с неё слепок и, опять же, законсервировать в отдельном файле. Я не изверг, насовсем лишать ни в чём не повинного человека жизни не собираюсь. Рано или поздно придётся её ему обратно возвращать.
Итак, я уже на месте. Вот оно, сознание, только почему-то выключено. А, ну понятно, интоксикация, ого, печень серьёзно повреждена. Срочно направить резерв на интенсивную регенерацию. Кстати, внутреннее и внешнее строение лишь слегка отличается от нашего, видимо, параллельные эволюции имели схожие условия. Мозг чуть поменьше, хотя и ненамного. Так, а это что? Вот это поворот! Снимаю блокировку и вот – я могу снова читать чужие мысли. Видимо на определённом этапе эволюции здешний мозг решил, что и своих-то мыслей девать некуда, не хватало ещё и посторонних. Хотя судить несколько преждевременно по отдельному индивиду. Да и странно это, на самом деле. Мозг нашей расы я изучил досконально, благо времени было предостаточно, но у нас вообще отсутствовала возможность телепатии на клеточном уровне. Исключая меня, конечно. Хотя мой случай – скорее аномалия, чем правило, ведь с момента моего рождения подобного зафиксировано больше не было никогда.
Здесь же первый встречный с врождённой, но кем-то, или чем-то заблокированной способностью. Жаль, я не смогу проверить у остальных, не переселяться же мне каждый раз в новое тело, с этим бы для начала разобраться. Возможно позднее найдётся способ. Надо будет при случае поэкспериментировать с приёмом-передачей, вдруг что и получится.
С другой стороны, любой человек нашей расы мог осознанно, одним только мозговым усилием, контролировать процессы, происходящие в организме, а также производить их коррекцию. Ну уж тут ничего не поделать, эволюции у нас всё-таки были разные.
Ладно, в первую очередь надо заняться здоровьем, а то не ровён час ноги протянешь, не успев насладиться красотами здешней природы. Печень уже получила свою долю рекомендаций, сердце на удивление здоровое, ну хоть что-то радует. Почки, кишечник, желудок, ого, что это с ним? Надо очухиваться, а то …
Так, раз сознание спит, будить его не будем, по крайней мере бодаться не придётся. А себе оставим только базовые функции. Ну всё, создаю новый файл, имя, ну пусть будет … хм, Гилтри. Так точно не забуду. Спи пока и дальше, человек. Когда нибудь я снова разбужу тебя. Когда нибудь, да, а пока я только обещания всем раздаю.
Дальше коммуникация, слух, речь и да, началось моё любимое – обоняние, осязание, вкус. Поскорее бы уже. Распознавание речи работает следующим образом – я произношу некую фразу на своём языке, внутренний переводчик выдаёт уже готовый перевод для моего собеседника, ответ которого так же будет параллельно переводиться, так что я одновременно буду учиться разговаривать на языке землян. Обычная практика. А учитывая мои способности к обучению, думаю скоро смогу совсем отказаться от посредника.
Ну всё, вроде разобрался на скорую руку. Включаю коммуникации. Здравствуй, новый мир!
– У нас такого не гонят…
– Ааа! – я заорал благим матом. – Сука, живот! Голова! А это что?
Я открыл глаза и увидел два смутных человеческих силуэта, что-то очень тяжёлое накатило изнутри и, жадно хлебнув воздуха, я резко приподнялся на кровати.
– Бль… гаааа!
Густой фонтан окатил силуэты, зрение слегка навело резкость и моему взору предстали двое донельзя изумлённых индивидуума с выпученными глазами, одетых почему-то в белые длинные, до колен, накидки. Вернее, ещё совсем недавно белые.
– Иван Кузьмич, голубчик! – воскликнул один из них. – Бегите за Алевтиной Павловной! Ведро, тряпку! Скорее! Пока он нам всю палату не уделал.
– Это что же творится-то, а? – тот причитал уже на ходу – А похож на шишку. А на деле-то свинота какая. Фу, вонища! Павловна! Ты где?
– Говорил же, промывание надо было сделать! – крикнул мужчина вдогонку и укоризненно посмотрел на меня. – Ну что ж, молодой человек, с возвращением вас.
Я с благодарностью кивнул, обессиленно откинулся на подушку и счастливо прикрыл веки. Всё тело потрясывало, живот словно резали ножом, дышать было тяжело, воняло рвотой, раскалывалась голова, а в глазах недоставало резкости. Оо, какой же это кайф! Я в раю.
– Вы же доктор? – спросил я слабым голосом, что резко отличался от моего настоящего. – Это больница? Как я здесь оказался?
– Молодой человек. Я, конечно, врач или доктор, как вам будет угодно, но позвольте мне сначала переодеться, привести себя в порядок. А вы давайте готовьтесь к промыванию, отравленьице у вас. Ещё анализы надо будет сдать и укольчик поставить…
– Всё что угодно, врач, всё что угодно.
Я был счастлив, и, видимо, пожилой доктор каким-то образом почувствовал моё состояние, впрочем истолковав его абсолютно неверно:
– Ну нечего слёзки лить, пациент, всё обойдётся, вон вы какой здоровый на вид. Да уж, килограмм за сто, пожалуй, наберётся. Отдыхайте пока.
Он удалился, а я оглядел больничную палату. С усилием проморгался, разгоняя туман в глазах. Интерфейса пока не наблюдалось, но это и неудивительно, не всё сразу. Мозг человека так быстро и не мог адаптироваться к новым условиям, требовалось время и тонкая подстройка сопряжения.
В палате кроме меня никого, видимо, это общество было очень здоровым. Четыре пошарпанных кровати, мебель напоминала нашу, но слишком убогого качества. Приспособления для сидения выглядели примитивной подставкой для цветочных горшков, ящики с дверками впереди предназначены были, скорее всего, для складирования вещей пациентов. Пол, стены и потолок явно требовали незамедлительного ремонта.