Игры Боэтии
Шрифт:
На пятый или шестой день пути впереди переливчатым малахитом заблестели волны Тревы. Потеплело, сугробы исчезли, сменившись сухим трактом, и странствующие торговцы сделали остановку в маленьком поселке углежогов. Общими усилиями с повозки сняли лыжи и вновь установили фургон на большие, обитые медными полосами колеса с толстыми спицами. Окончание работ отметили шумным ужином и кувшином медовухи десятилетней выдержки с клеймом медоварни «Черный вереск». Тони отчётливо помнил, как Фендал откупоривал и разливал, как они смеялись незамысловатым шуткам Гарта… а потом все тонуло в белесом тумане. Наверное, мед оказался слишком забористым, он перебрал хмельного и незаметно
Пробуждение вышло не самым лучшим. Толком не придя в себя, Тони подивился тому, что не в силах шевелить руками. Окончательно проснувшись, он судорожно дернулся и завертел головой по сторонам. Выяснив, что руки у него связаны, сам он притянут ремнями к колесу фургона, Рингилла нигде не видно, а норд и босмер вполголоса яростно спорят между собой. Гарт, заметив подергивания Тони, оборвал спор резким:
— Он очухался. Я считаю, надо ему все сказать. Все, как есть.
— Вот и говори, — Фендал раздраженно выдохнул через нос и задергал острыми ушами. В точности злящаяся собака, что и хочет укусить, и боится.
— Парни, что здесь творится? – хрипловатым спросонья голосом осведомился охотник за сокровищами. – Вконец спятили? Вы чего это удумали?
— Слушай сюда, — норд поднялся с бревна и присел на корточки перед Тони, — тока не перебивай, не ори и не дергайся. Тони, мы с этим остроухим уже сколько лет тебя знаем. Сколько добра перетаскали из твоего логова в город и обратно. Заметь, мы с Фендалом тебе в душу грязными сапогами никогда не лезли. Не выспрашивали, кто ты есть таков, откуда взялся и почему протираешь штаны в такой дыре, как Горькие Воды. Честно замолвили за тебя словечко перед хозяином, не крысили твою долю и добывали ту алхимическую дрянь, что ты просил. Так ведь?
Тони согласно кивнул – воистину, так.
— Мы считаем, что ты – отличный парень, — продолжил свою речь норд, въедливо уточнив: — Не без придури, конечно. Какой-то не от мира сего. Ты хоть разок задался вопросом, кого приютил и кого по доброте душевной тащил на хвосте в Рифтен?
— Вот кого! – Фендал сунулся через широкое плечо напарника, ткнув почти в самое лицо охотнику большим куском пергамента. Гарт отодвинул босмера назад, отобрал загадочный лист, расправил на колене и показал Тони.
Пергамент оказался розыскным листом с ало-золотой печатью Бдящих, особого имперского департамента по разысканию злоумышленников. Обычно на таких листах более-менее правдоподобно малевали лица разыскиваемых преступников, но здесь потрудился талантливый маг, ожививший изображение. С пергамента на Тони испытующе и сурово взирал, как живой, альтмер со светлыми глазами и выбритой налысо головой, запечатленный анфас и в полный рост. Картинка была черно-белой, но ошибки и сомнения не возникало – это Рингилл. С подрезанными на кончиках ушами.
— Так, — пробормотал Тони, вглядываясь в идущие понизу убористые строчки. – Приметы… Может использовать имена… Неоднократно уличен… Публичные призывы к мятежу и учинение заговоров против законного правительства Империи… Скрывался с места преступления… Разыскивается властями Сиродиила, Нибенея, Коловиана и Хаммерфельда… Безжалостное и коварное умерщвление представителей имперских властей в Бруме… Вознаграждение за живого или мертвого… Двести тысяч?! – у него невольно сорвался голос. – Да кто он такой, чтобы за его голову обещали двести тысяч звонких септимов?
— Кто он такой – этого тебе в точности никто не скажет, — Гарт бережно свернул пергамент. – Но объявился он сразу после того, как Большая война закончилась. Болтали, якобы он – единственный выживший из Талмора после того, как случилась та шумная заварушка в столице Саммересета, как бишь ее?..
— Алинор, — подсказал Фендал.
— Ага. Она самая. Всех прикончили, а один шустрый оказался, ускользнул, — норд восхищенно цокнул языком, отдавая дань упрямству противника. — Прошмыгнул на материк и давай пакостить везде, где только можно. Альтмеры его между собой прозвали Последним Мстителем и еще Павшей Звездой, не знаю уж, отчего. Ты в своей глухомани ничего не слышал и не знаешь, а этот выкидыш дреморы сколотил целую шайку таких же сорвиголов и изрядно пошумел по всем городам. Бдящие их долго выслеживали, гоняли по Империи… В прошлом году зимой или весной, не помню уже, наконец накрыли где-то под Скавеном. Резня была – в точности вторая битва при Моэсринге! Отряд положили, да вот незадача – вожака упустили. О нем долго ничего не слышно было. Бдящие обрадовались, может, помер где в глуши. Или на Вварнедфелл ушел, с последними данмерами пепел глотать. А он раз – и вынырнул нынешним летом в Бруме. Графа тамошнего прирезал и рванул на север. Двести тысяч за него дают, да… Сам понимаешь, Тони, такое дельце подворачивается раз в жизни. Облажаться никак нельзя.
— Так что мы улучили миг и плеснули в мед малость настойки болиголова, — снова влез босмер, явно раздраженный неторопливой манерой повествования норда. – Ты-то почти сразу захрапел, а дружок твой стойким оказался. Пришлось добавить ему слегка дубинкой по затылку, чтобы лег и не брыкался. Мы, значит, размотали с его морды все тряпки, поглядели так и эдак. Точно, он. Как есть он. Я Высшую кровь издалека чую, но надо ж было удостовериться!
— А если бы вы обознались? – спросил Тони. – Если бы это оказался совсем другой альтмер?
Торговцы дома Лотара удивленно переглянулись.
— Да какая разница, — пренебрежительно махнул широкой дланью норд. – Прикончили бы, и всего делов. Альтмером больше, альтмером меньше. Кто их сейчас считать-то будет? Ты о другом лучше подумай. Ты, простая душа, что собрался делать? Обратиться за помощью к господину Лотару, чтоб тот вывез твоего дружка куда подалее.
— Ну, — осторожно подтвердил Тони.
— А господин Лотар, как пить дать, прямиком метнулся бы за советом к Матушке Мавен, — подхватил Фендал. — Матушка – она ведь какая? Хлебом не корми, дай швырнуть горсть песочку в имперские жернова. Ей побоку, сколько золотых сулит император за эту Упавшую Звезду. Старушка Мавен навроде тебя, Тони – любит упираться рогами в свои принципы.
— Из-за которых вместо ста тысяч дрейков на брата два отличных парня получат шиш с маслом, а альтмерский убийца и преступник смоется от правосудия, — веско припечатал Гарт.
— Можно подумать, вас так заботит правосудие, — заметил Тони.
— Закон меня не гребёт, — не стал отпираться норд. – Но вот звонкая монета – дело другое. Да еще ты. Если отвезти тебя в Рифтен и бросить без присмотра, ты ж немедля начнешь трепать языком. Вдруг люди из Гильдии прислушаются к твоей болтовне и начнут задавать неудобные вопросы, на которые нам с Фендалом совершенно не хотелось бы отвечать? Мы просто хотим заполучить денежки и свалить по-тихому. Готов поспорить, ты прям-таки жаждешь вернуться в Горькие Воды, к своей берлоге и вонючим колбам. Сговоримся по-хорошему, в память нашей долгой дружбы. Мы захватим тебя в Рифтен и подыщем укромный уголок, где ты тихо-мирно просидишь денька три-четыре. Как только золотишко окажется в наших руках, мы доставим тебя обратно на хутор и распрощаемся навсегда. Согласен?