Игры Боэтии
Шрифт:
Она сделала шаг, встав напротив Рингилла. Ей пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы взглянуть альтмеру в лицо:
— Последний герой Алинора и Талмора, какая честь. Мы так рассчитывали, что ты по праву завоюешь место победителя Игр. Кому еще одержать верх в этом грязном сражении, как не тебе, сверкающему клинку Доминиона, его воплощенной мести! Но ты пошел против законов своей страны, предал память погибших сородичей и заключил союз с людьми, — она разочарованно всплеснула руками. — Что-то там есть, в этом Черном Пределе, и это что-то неотвратимо влияет даже на разум детей Старшей Крови. Они стремительно тупеют и начинают совершать редкостные глупости.
—
Орсимер, якобы бдительно таращившийся на пленников, сорвался с места. Сгреб за шиворот зазевавшегося Бдящего и гвардейца, размашисто и с треском столкнув их лбами. Рингилл и Николетта слаженным движением скинули обматывающие их запястья цепи, редгардка выхватила меч у сраженного орком гвардейца и, оскалившись, ринулась на генерала Таросси. По старой боевой памяти Тор кинулся на помощь Халагу, но был остановлен злобным рыком альтмера: «Присмотри за Тони!»
Роза зацепилась за что-то и никак не желала вытаскиваться. Тони дергал ее, ощущая, как разъезжается под пальцами ветхая ткань и позабыв о том, каким хрупким казался ему артефакт. Крутящийся молот Тора на излете встретился с чьей-то челюстью и окрасился липкими алыми брызгами. Николетта загнала отбивающегося Таросси в угол и лихо орудовала клинком, пытаясь одолеть защиту Бдящего. Генерал пока держался, но его подчиненные оказались не столь удачливы — разящие кулаки гро-Харра и боевая магия в руках альтмера покончили с ними.
Советница Катария не воспользовалась воцарившейся в покоях суматохой, чтобы проскочить к дверям или позвать на помощь. Она стояла у стрельчатого окна, сквозь в прорези в кожаной личине взирая на побоище. Маска надежно скрывала выражение ее лица, но фигура Катарии и ее скрещенные на груди руки свидетельствовали о полнейшем спокойствии и самообладании. Советница никого и ничего не боялась, терпеливо выжидая, кто возьмет верх в схватке. Тони мог поставить на кон весь золотой запас Мзинчалефта, что там, под своей маской, Катария ехидно улыбается.
Вспорхнувшая с плеча советницы сорока металась среди потолочных балок, истошно голося и роняя на головы сражающимся катышки помета.
С коротким и пронзительным криком Николетта нанесла сокрушительный рубящий удар. Клинки столкнулись, издав противное, скрежещущее лязганье. Таросси ловко отвел удар, перейдя в стремительную, напористую атаку. Редгардка змеей нырнула под нацеленный ей в живот прямой имперский меч, упала, выбросив руку в длинном выпаде снизу вверх — и Таросси, зашатавшись, выронил оружие, переломившись в поясе и схватившись обеими руками за рассеченное чрево. По его одеждам расплылось темное пятно, кровь потекла между пальцами, часто закапав на пол. Крутанувшись на пятке, Николетта коротким ударом добила Бдящего прежде, чем он успел открыть рот и завыть, оповещая Мрачный замок и мир о своей гибели.
Катария несколько раз беззвучно приложила одну обтянутую тонкой замшей ладонь к другой, аплодируя победительнице. Растекшиеся под ее ногами лужи крови смешались с тающими ледяными стрелами, сотворенными Рингиллом, и советница аккуратным жестом поддернула плащ, чтобы не испачкался.
— Верно я понимаю, леди Николетта, это ваш очередной заговор? — чуть склонив голову набок, осведомилась она. — Что ж, признаю ваши успехи. Вы возникли из ниоткуда, пробрались в Мрачный замок и даже прикончили Таросси. Спасибо, он мне никогда не нравился — туповат и слишком любил отдавать приказы. Что вы намерены делать дальше, пробиваться в императорские покои?
— Убить тебя, тварь, — прошипела редгардка. Перехватив меч, она напрочь позабыла про Розу-артефакт, видя только оказавшегося в пределах досягаемости давнего врага и слыша только гремевший в крови зов мести.
— О, это совсем не так просто, как ты думаешь, — советница крутанулась на месте, ускользая от удара, плащ полетел в одну сторону, сама Катария метнулась в другую. Оказавшись вплотную к Николетте, советница взмахнула рукой, в которой блеснул невесть откуда взявшийся кинжал. Долгое, тягучее мгновение — и Николетта отлетает в сторону, с хрипом втягивая воздух. Еще не понимая толком, что случилось, почему она захлебывается пошедшей горлом кровью, почему у нее подкашиваются ноги и меркнет свет перед глазами...
Роза в руках Тони дрогнула. Короткий бронзовый стебель едва ощутимо изогнулся.
Распростертая на липком, окровавленном полу Николетта больше не шевелилась. Тони вдруг озадачился странным вопросом без ответа: может ли их вылазка считаться продолжением Игрищ? Если они по-прежнему на Играх, то душа яростной редгардки досталась Боэтии?
— Вот даже как, — теперь в шелестящем голосе советницы звенело недоуменное раздражение и ярость. — Что ж, вы хорошо подготовились. Куда лучше, чем те, что приходили до вас. Должна вас разочаровать — ваша игрушка, стеклянный цветочек... это всего лишь очередная злая шутка Сангвина. Один из его любимых приемчиков — сотворить никчемный артефакт и щедрым жестом швырнуть его людям. Представляю, как он сейчас хохочет, глядя на очередных болванов, купившихся на якобы древнюю легенду и байки пьяных сказителей. Брось ее, человек. Брось, она бесполезна, и тогда... тогда мы наверняка сумеем договориться, — она небрежно переступила через откинутую руку Николетты, как человек переступил бы через валяющееся на пути бревно. Ее гладко причесанные волосы растрепались, глаза в прорезях маски злобно поблескивали. Тони неуверенно замахнулся на нее Розой. С острых прозрачных лепестков сорвались искорки света, радужными каплями бессильно осыпались на подол лилового плаща. Неужели они прочитались, приняв желаемое за действительное, и все было напрасно? Забыли, что Сангвин — такой же принц даэдра, как прочие его сородичи. Он обожает коварные розыгрыши над теми, кто имел глупость ему довериться. Но если Роза не имеет сил изгнать даэдру, то что ж выходит? Они втроем оказались перед донельзя разозленным созданием высших сил, и сейчас Боэтия накрошит их в мелкие кусочки!
Словно отвечая настрою Тони, жезл померк, а в груди, там, где сердце, остро и тревожно заныло.
— Нет, — тихо и твердо произнес альтмер. — Нет. Это не должно так закончиться. Не верь ей, Тони. Это ложь.
— Чистейшая правда, — хмыкнула из-под маски Катария. — Я-то знаю. Не глупи, альтмер. Сложите оружие, и покончим на этом. Обещаю, я не стану вас преследовать. Могу даже отпустить вас на все четыре стороны. Да, и тебя тоже, Принц-Трус. Это ведь ты, да? Вернулся наконец в родные края?
Рингилл молниеносным движением метнул в советницу ледяной стрелой. Она подставила раскрытую ладонь, и лед с хрустом разбился о невидимую преграду. Тор швырнул молот, но тот, не долетев и не коснувшись даже края одежд советницы, завис в воздухе и тяжко врезался в пол, выбив из паркета веер щепок. Топтавшийся на месте гро-Харр явно колебался, сознавая, что здорово погорячился и напрасно сунулся в эту заварушку.
«Так не должно быть, — Тони покрепче стиснул свое причудливое оружие. — Мы так долго сюда шли. Я уже почти поверил, что чего-то стою. Что способен чего-то добиться, а не отсиживаться в глухомани. Вот она... оно... то создание, которое заварило эту адскую кашу. На чей алтарь мы всякий год добровольно проливаем потоки крови. Убей его, и все закончится. Убей его, соверши в своей жизни хоть один значимый поступок!»