Игры форов
Шрифт:
— Вон он! Бери его!
И другой голос, высокий и хриплый:
— Ты его заметил, он твой. Сам и бери его!
Еще один разряд ударил в настил.
Тяжесть крупного тела и вонь от смертельной раны давили Майлзу на лицо, но он бы хотел, чтобы парень весил еще килограмм на пятьдесят побольше. Неудивительно, что Кавило готова была выставить двадцать тысяч бетанских долларов, чтобы добраться до защитных костюмов. Из всех типов отвратительного оружия, с которым встречался Майлз, его лично нейробластер пугал больше всего. Ранение в голову, которое не убьет его окончательно, но лишит человеческих качеств,
Треск нейробластера, на этот раз не направленного в его сторону, проник в его сознание. Майлз повернул голову и закричал, его голос заглушался одеждой и плотью:
— Парализаторы! Парализаторы! Он нам нужен живым для допроса!
«Он твой, сам и бери его…» Ему следовало бы вылезти из-под этого тела и присоединиться к драке. Но если он был главной целью убийцы, а иначе зачем бить разрядами в мертвое тело… Возможно, ему следует оставаться там, где он есть. Майлз скорчился, пытаясь еще ближе подтянуть руки и ноги.
Крики стихли, выстрелы прекратились. Кто-то встал на колено рядом с Майлзом и попытался скатить с него тело сержанта. Через мгновение Майлз понял: чтобы его могли спасти, нужно отцепиться от формы мертвеца. Он с трудом распрямил пальцы.
Лицо Торна, дышащего открытым ртом, закачалось над ним, бледное и взволнованное.
— Вы в порядке, адмирал?
— Думаю, да, — пропыхтел Майлз.
— Он целился в вас, — сообщил Торн. — И только в вас.
— Я заметил, — заикаясь, ответил Майлз. — Меня только слегка поджарило.
Торн помог ему сесть. Его трясло так же сильно, как после избиения шоковыми дубинками. Он посмотрел на конвульсивно сжимавшиеся руки, с болезненным удивлением опустил одну из них на тело рядом с ним. «Каждый день моей оставшейся жизни будет твоим даром. А я даже не знаю твоего имени». — Твой сержант… Как его звали?
— Коллинз.
— Коллинз. Спасибо.
— Хороший солдат.
— Я видел.
Подошел Оссер. Выглядел он напряженно.
— Адмирал Нейсмит, я к этому не причастен.
— Да? — Майлз моргнул. — Помоги мне подняться, Бел…
Возможно, последнее было ошибкой: Торну пришлось помогать ему держаться на ногах — мускулы непроизвольно сокращались. Он чувствовал себя слабым и утомленным, как во время болезни. «Елена… Где она? У нее не было оружия…»
Но вот и она, вместе с еще одной наемницей. Они тащили к Майлзу и Оссеру человека в синей форме аслундского рядового. Каждая держала в руках одетую в ботинок ногу: руки человека безжизненно волочились по палубе. Парализован? Мертв? Женщины со стуком бросили ноги перед Майлзом, с невозмутимым видом львиц, принесших добычу своим львятам. Майлз уставился на весьма знакомое лицо. «Генерал Метцов. Что вы здесь делаете?»
— Вы узнаете этого человека? — спросил Оссер у аслундского офицера, подоспевшего к ним. — Это один из ваших?
— Я его не знаю… — аслундец присел, чтобы проверить удостоверение. — Пропуск у него в порядке.
— Он мог бы достать меня и скрыться, — сказала Елена Майлзу. — Но он все продолжал стрелять в тебя. С твоей стороны было умно оставаться под прикрытием.
Триумф ума или слабость нервов?
— Да. Пожалуй, — Майлз
— Только парализовала, — ответила Елена, показывая в доказательство свое оружие. Должно быть, какой-то умный человек бросил его ей, когда началась заваруха. — Но у него, возможно, сломано запястье.
— Да кто он такой? — спросил Оссер. Довольно искренне, как показалось Майлзу.
— Что ж, адмирал, — оскалился Майлз. — Я говорил вам, что предоставлю больше разведданных, чем ваша разведка смогла бы собрать за месяц. Позвольте представить, — это было как появление главного блюда на банкете: Майлз сделал движение, каким официант снимает куполообразную крышку с серебренного подноса, но со стороны это, наверное, выглядело, как очередной мускульный спазм. — Генерал Станис Метцов. Помощник командующего рейнджерами Рэндолла.
— И с каких пор старшие штабные офицеры выполняют полевые диверсии?
— Прошу прощения, помощник командующего по данным трехдневной давности. Это могло измениться. Он весь по свою жилистую шею увяз в планах Кавило. У вас, меня и него назначена встреча с пневмошприцем.
Оссер уставился на Майлза:
— Ты это планировал?
— А зачем, по-вашему, я последний час таскался по станции, если не затем, чтобы выкурить его? — бодро ответил Майлз.
«Должно быть, он преследовал меня все это время. Кажется, меня сейчас вырвет. Я себя только что объявил гением или невероятным глупцом?» Оссер, похоже, пытался найти ответ на тот же вопрос.
Майлз уставился на лежащего без сознания Метцова, пытаясь думать. Послала ли Метцова Кавило, или эта попытка убийства была его собственной инициативой? Если его послала Кавило, планировала ли она, что он живым попадет в руки врагов? Если нет, не скрывался ли поблизости дублирующий убийца, и если так, был ли целью Метцов в случае, если бы ему удалось убить Майлза, или Майлз в противном случае? Или они оба? «Мне нужно присесть и нарисовать схему».
Прибыла медицинская группа.
— Да, в лазарет, — слабым голосом сказал Майлз. — Пока мой старый друг не очнется.
— Согласен, — сказал Оссер, качая головой с чувством, весьма похожим на смятение.
— Лучше обеспечить не только конвой, но и охрану для этого пленника. Я не уверен, что его захват был запланирован.
— Правильно, — растерянно согласился Оссер.
Торн поддерживал Майлза под одну руку, Елена под другую, и Майлз нетвердым шагом ступил наконец в люк «Триумфа».
Глава 14
Майлз трясся, сидя на скамье в застекленной палате в лазарете «Триумфа», обычно используемой в качестве биоизолятора, и смотрел, как Елена привязывает генерала Метцова силовым шнуром к креслу. Майлз воспринимал бы такую смену ролей не без самодовольства, если бы допрос, к которому они собирались приступить, не был чреват таким количеством опасных осложнений. Елену снова разоружили. Двое вооруженных парализаторами солдат стояли на посту за прозрачной звуконепроницаемой дверью, время от времени бросая взгляды внутрь палаты. Понадобилось все майлзово красноречие, чтобы свести число участников этого первого допроса до трех человек: себя, Елены и Оссера.