Игры любвеобильных фей. Рай в неглиже
Шрифт:
– Так что, Андрей, завтра пешочком, стало быть, пойдете? Машина вам не нужна будет? Могу своими делами наконец заняться?
Андрей кивнул, и мужичок повеселел еще больше.
– Дурь все эти ваши поиски! – откровенно заявил он друзьям, бредя к своей «Ниве» через лес. – Уж сколько народу тут сокровища старика Морозова искали, а никто их не нашел. Лишь головы понапрасну в наших местах сложили. В лес-то отправлялись многие, а вот спросите вы, многие ли назад возвращались?
После такого напутствия оставаться в еловой чаще никому больше не захотелось. Да еще солнце зашло за тучу. Снова собирался
Дождь застал их на обратной дороге в Морозовск. И шел весь остаток дня, весь вечер и всю ночь. Радовалась ему одна тетка Аня.
– Ишь, как зарядил! Весь огород мне польет. Насосом воду качать не надо, электричество жечь не надо, экономия!
Подруги уже привыкли к тому, что у их хозяйки каждая копейка на счету. Вторую такую скупердяйку еще надо было поискать. Хлеб в доме у тетки Ани выдавался каждому строго по счету. На завтрак и обед полагалось по куску, на ужин выдавалась двойная порция. Вся оставшаяся еда закрывалась на замок и появлялась на столе исключительно во время завтрака, обеда или ужина.
И хотя в подполе в чанах мокли головки домашнего сыра, в домашней коптильне висели окорока и домашние колбасы, ничего этого гостям не доставалось ни крошки. Их кормили все теми же макаронами, которые дочь тети Ани, работавшая в школьной столовой поварихой, умудрялась потихоньку утаивать и пересылать матери в деревню. Макароны с зеленью со своего огорода – пища здоровая, но весьма однообразная.
И к тому же находиться под одной крышей с вечно недовольной и мечтающей припахать их всех к своему хозяйству теткой было не очень-то приятно. Подруги сами не знали, по какой причине до сих пор ютятся в чуланчике, если могли бы с комфортом и душевным, и телесным расположиться в избе у тети Маши. Не делали они этого по причине, мало понятной и им самим. Сидели у тетки Ани и слушали ее воркотню. Дождь за окном шумел, на душе становилось все тоскливей и тоскливей. И девушки, несмотря на плохую погоду и проливной дождь, вооружились зонтиками, плащами и резиновыми сапогами и отправились в гости к тете Маше.
Но прежде чем они вышли со двора, их внимание привлекла какая-то тень, мелькнувшая возле коровника, в котором по случаю плохой погоды скучали коровы.
– Там кто-то есть.
– Вижу.
– И он прячется.
– Тоже вижу. Сделаем вид, что мы ничего не заметили.
Обогнув дом тетки Ани по кругу, девушки зашли к коровнику с другой стороны. И теперь могли без труда рассмотреть человека, который тут прятался. Это был совсем молодой парнишка, невысокий и щупленький. Он был явно местный, одет очень просто и даже бедно. На ногах у него были старые кроссовки, чудовищно размокшие от воды и испускающие маленькие фонтанчики при каждом движении парнишки. И несмотря на то, что одежда на нем промокла насквозь, он терпеливо стоял под дождем, не сводя глаз с дверей дома и явно кого-то дожидаясь.
Подругам не пришлось долго ломать голову, кого же ждет странный гость. Едва на пороге появился Андрей, как парнишка весь подобрался и издал странный свист. Андрей, услышав зов, вздрогнул и произнес, обращаясь к идущей следом за ним Соне:
– Дорогая, подожди меня в доме. Дождь усиливается, давай переждем его.
– А ты куда пойдешь?
– Куда-куда… Туда, куда вдвоем не ходят. Ясно, моя ревнивица? В туалет я иду.
Соня понимающе хмыкнула и вернулась в дом. А Андрей поспешил совсем не в направлении летнего домика с заботливо вырезанным на двери сердечком. Он перебежал через двор и оказался возле коровника.
– Ну, что? Чего приперся? Я тебя не звал!
– Андрей, мне деньги нужны.
– И при чем тут я?
– Ну, как же, Андрей… Ты же обещал. Деньги… Ты обещал!
– Ничего я тебе не обещал.
– Ты сказал, что икона бешеных денег стоит. Я ее тебе принес, ты обещал…
– Икона никчемная. Она ничего не стоит.
– А оклад? Ты говорил, что он из серебра!
– Ошибался. Оклад металлический. Тоже ничего не стоит.
– Так верни тогда икону! – неожиданно громко потребовал парнишка. – Ты же ее в город к оценщику возил?
– Ну, возил.
– Врешь! Не успел бы ты ее в город отвезти.
– Это ты бы не успел. А я на машине! Фьють! И я там! Не стоит твоя икона ни копейки!
– А раз она ничего не стоит, тогда взад верни. Бабка заметила, что иконы нет, худо ей совсем стало. Я-то думал на эти деньги лекарства ей купить, чтобы она поправилась. А оно вон как получилось. Верни икону, Андрей, пожалей бабку.
– Нету у меня твоей иконы.
– А где же она?
– Где, где… Выкинул я ее!
– Выкинул? – ахнул парнишка. – Как же так?
– Психанул и выкинул! Вышел от оценщика, такое зло меня взяло, что только даром время потерял, взял да и отшвырнул ее в сторону.
– Андрей! Как же ты мог? Это же бабкина икона! Не моя!
– Раз не твоя, зачем продавал?
– Я хотел… деньги на лекарство… а ты…
Парнишка совсем запутался, по лицу у него текли слезы вперемешку с дождем, но Андрей даже не думал его жалеть.
– Не скули! Ничего с твоей бабкой не будет. Такие, как она, живучие! Войну пережила, советскую власть пережила и потерю иконы тоже переживет.
– А ведь ты врешь, Андрей! – внезапно яростно воскликнул парень. – Врешь, что в город ездил. И особенно врешь, что икона не старинная. Она в нашей семье много поколений передавалась из рук в руки. Ее наши предки с собой на Урал привезли. Она, может, еще с петровских времен или даже раньше.
– Не знаю, что там тебе твоя бабка про эту икону наплела, чушь все это! Икона ни копейки не стоила! Или ты мне не веришь?
– Не верю! Ты меня обманул! Иначе откуда у тебя деньги, чтобы у тетки Ани жить? Муж ее вас каждый день по округе катает. А у тетки Ани каждая капля бензина на учете. Она ведь жадная! Плевать ей, что вы родня. Тетка Аня сама всем говорила, что ей родня без денег на фиг не нужна. Ты ей платишь! И платишь из средств, которые за бабкину икону получил!
– Слушай, ты, гаденыш! – схватил Андрей парнишку за грудки. – Ты бы помолчал, а? Забыл о той вещи, которую ты мне раньше принес? Она нас с тобой крепче любой веревки связала. И вообще, чеши-ка ты отсюда подобру-поздорову, пока вообще цел! Я у тебя ничего не брал, и я тебе ничего не должен!
– Врун ты, Андрей! Врун! Что же я бабке-то скажу!
– Что хочешь, то и соври! Она у тебя и так уже одной ногой в могиле. Чего там насчет нее особо задумываться!
– Верни икону! Или деньги!