Игры олигархов

Витич Райдо

–  Ты бесплодный, что ли?
– села девушка, вопрошая. Алекс с удивлением глянул на нее через плечо: еще, что в голову придет?

–  Отдыхай, детка, - встал и начал брюки натягивать.

–  Я тебе не детка!
– тут же озлобилась Ярослава. Но его вообще ничего не трогало - он был в полном пике после девушки, мягок, доступен и не способен к сопротивлению.

Засмеялся:

–  Ты была великолепна, детка.

–  Урррод!
– процедила Ярослава.

Это вовсе его развеселило. Как он мог злиться на ее высказывание раньше? Глупо. Ярослава же просто не понимает, что

говорит. Она явно путает определения, или имеет ввиду, что-то только ей ведомое:

–  Ты только что кричала под этим уродом, детка. Значит, тебе нравятся уроды или ты извращенка. Разве не так?
– засмеялся.

"Чтоб ты сдох!", - прикусила губу от ярости девушка.

–  Не скучай, - помахал ей ладошкой.
– Бааай, - и вышел.

–  Тьфу на тебя!

Ярослава оделась и решила все-таки добраться до телефона. С

Алексом нужно держать "ушки на макушке", верить нельзя. Это не человек, а действительно монстр какой-то - с нормальной головой его не поймешь. Поэтому лучше проверять, чем доверять. Спасибо, уже доверялась, подставляла уши для "лапши", теперь терпи и живи как древнеримская рабыня.

Может яда ему подсыпать? Яд - не пистолет, его достать проще. В вотчине Лешинского леса, поля, а где флора там и фауна, всякие зверюшки лесные, мышки полевые. Значит, отрава для них имеется.

Девушка пошла гулять по особняку, обдумывая вариант с ядом и выискивая телефон. Нашлось их даже пять, но ни один не работал. Она в сердцах грохнула трубку и наткнулась взглядом на фигуру охранника, что вырос как из-под земли.

–  Мне позвонить надо, - буркнула, не зная, что еще сказать.

–  Распоряжений на счет звонков не было, - сказал мужчина.

Ей звонить нельзя?

Может найти Алекса и спросить, с какой такой стати?

Нет, не надо "демона" искать, он сам тебя найдет. Лучше без звонков и без Лешего, чем с тем и другим, - рассудила и с глаз охранника поспешила скрыться. Только за угол завернула - на следующего наткнулась и голоса с лестницы вверху услышала, шаги.

Алекс и трое незнакомых мужчин спустились вниз, что-то бурно обсуждая. Все одеты с иголочки, лица строгие. Прошагали мимо нее, как мимо фонарного столба, даже Лешинский бровью в ее сторону не повел, пронесся впереди всех гордо, деловой, отчужденный.

"Скатертью дорога", - пожелала ему вяло в спину. Противно было, оттого, что осознала со всей ясностью, в каком положении находится.

Когда нужна - "иди сюда" и попробуй воспротивься, нет - взгляда не достойна. Кто такая? Содержанка. Игрушка. Поиграл, - на полочке полежи.

Вот от этого она и бежала, да не убежала.

До ночи Ярослава шаталась по особняку, неприкаянная, ненужная.

Никто о ней не вспомнил. Ни одежды нет, ни поесть. Как была в пижаме так и бродила, а ела фрукты с ваз, печенье, конфеты. От сладкого ее к ночи тошнило. Дом полностью она так и не исследовала. Где-то были заперты двери, куда-то побоялась сунуться, куда-то не успела - устала.

Не привыкла она без дела шататься. И странно было, горько даже, что в огромном доме,

где людей много - прислуги, охраны, ее никто не замечал. Пробегали мимо, проходили. Где-то тихо, как в склепе, где-то разговоры слышны - своя компания собралась. А ей места нигде нет. И никого у нее нет - одна, хоть кричи - никто не услышит.

Насмотрелась она за день и вечер на жизнь здесь и поняла - у нее не жизнь, а здесь тем более. Одни бегают, другие ползают, и у каждого словно своя сота, особняк же - огромный улей. Женщины в строгих платьях и белых передниках - уборщицы, мальчики в белых рубашках - тоже "подай - принеси" обслуга, а выше женщин себя считают, охрана вовсе - элита. Накричать и построить всех - было бы желание. На нее же - ноль внимания. Никто она для них, привидение - ни обслуга, ни охрана - что-то из самого низкого класса.

Ярослава забрела в малую библиотеку, забралась в кресло и приобщилась к классике. Граф Толстой не скрасил настроение, но время скоротать помог. В двенадцать ночи бухнули напольные часы внизу, оповещая окружающих - полночь. Девушка прослушала их бой и заснула с томом "Война и мир" в обнимку.

Около трех ночи ее растолкал охранник с бульдожьей физиономией:

–  Хозяин зовет.

–  Кого зовет, тот пусть и идет, - отмахнулась.

–  Тебя зовет.

–  Я не собака, хозяина у меня нет, - процедила.

–  Вот ему и скажешь. Вставай, пошли.

–  Никуда я не пойду!

–  Мне че силком тебя тащить? Неприятностей хочешь?

Ярослава положила роман Толстого на столик и пошла за мужчиной: неприятностей она никому не хотела. Но чтобы сделать, чтобы и ей их никто не хотел?

Охранник повел ее по коридору:

–  Меня Никита зовут, - бросил.
– Сильно не нарывайся, а то пропнут, как Жанку. Будешь тихо сидеть, будешь, что тебе нужно иметь. Хозяин не жадный, но жесткий. Ему перечить остерегись. Это я тебе так, для общего образования, а то, смотрю, молодая совсем, зеленая.

–  Кто такая Жанна?

–  Ты только не сболтни, не подставь, - зыркнул.

–  Обещаю.

–  Была тут больше года назад. Выеживаться начала. Месяц прожила и ту-ту.

–  Куда? Убили, что ли?

–  Ага. И в землю закопали, - хрюкнул.

–  А куда?

–  Куда надо. Сиди тихо и вопросы не задавай.

Ярослава притихла, озадаченная словами Никиты и судьбой неизвестной ей "Жанки"

Они поднялись на третий этаж, где девушка еще не была, и, пройдя бильярдную, пару зал в зеркалах и красном дереве, оказались в огромной спальне.

–  В ванне он, - кивнул Никита на дверь слева.
– Иди.

Вышел и плотно за собой двери прикрыл.

Ярослава постояла, понимая, зачем ее Алекс позвал, и шагнула как на эшафот в ванную комнату. Мужчина стоял под душем и млел, слушая, что-то из классики. Девушка мешать не стала, притулилась у косяка, косясь на кресла. Зачем они в ванной? Нет, удобно, конечно, но…

–  Иди сюда, потри мне спину, - попросил мужчина.

–  Не знаю где губка, - отрезала.

–  В шкафчике, - уставился на нее Алекс, взглядом намекая: поторопись, и не начинай опять свои капризы.