Игры олигархов
Шрифт:
Ярослава зубы сжала и взяла губку, гель какой-то заморский, на который он указал. Правда спину не терла - сдирала.
– Ласковей, - спокойно сказал Леший.
Суздалева легче тереть начала, ненавидя его так сильно, что был бы у нее нож, без раздумий убила.
Алекс губку отобрал, откинул, а девушку к себе притянул. На голову вода хлынула, пижама в миг вымокла:
– Не надоело в одном ходить?
– прижимая ее за бедра к себе.
– Где другое взять?
– Понятно, - улыбнулся.
– Решим.
Раздевать ее начал, мыть,
Ему нравились ее губы: плотные, ровные, нежные. Порода даже в такой мелочи видна.
Нравилась грудь: спелая, полная. Нравились покатые плечики и изящные руки, что норовили оттолкнуть его, но даже таким пустячным касанием будили страсть.
Ему нравилось все, но особенно, что она не сдалась и он получил возможность покорить ее вновь. Она опять билась, ненавидела, но не смела оттолкнуть открыто, ударить. Гордость боролась с необходимостью, и когда побеждала последняя, первая все равно оставалась непобежденной. Она проступала во взгляде, в утробных рыках злости и безысходности, в непокорности расправленных плеч и вскинутой головы.
Порода. Этот алмаз никогда не увидит Якутска, он уже у хозяина.
Алекс прижал Ярославу к стене, зажав поднятые руки ей над головой, впился в губы и начал входить в нее. С гелем проще - слишком узкая она, как девственница. Все равно девушка взвыла.
– Потерпи, - прошептал, отпуская ей руки и заставляя обнять себя за шею.
– Редко сексом занималась?
– Я занималась любовью, - скривилась девушка, ненавидя его, ненавидя себя, ненавидя то, что происходит.
Подумать только, совсем недавно она любила Гришу, была с ним и летала всю ночь. Была счастлива, была нужна и почти любима. Если бы не Алекс, если бы не его желание - они бы были вместе, у них все было бы хорошо.
Зачем она Лешему, какого черта они столкнулись? Почему она?!
Почему она должна терпеть его похоть, за что ей такое?
– Быстрей бы ты закончил!
– вырвалось. Алекс остановился, тяжело дыша, уставился на нее.
– Еще раз так скажешь, я тебя накажу, - сказал спокойно и тихо, убирая мокрую прядку волос с ее щеки.
Ярослава опустила взгляд, притихнув: ей стало страшно. Думать о том, какое ей может придумать наказание этот ненормальный, она не хотела.
Мужчина опять начал движение, влез в рот языком, сжал грудь.
Девушка больше не противилась, только глаза закрыла, чтобы его не видеть.
Когда все закончилось, Алекс постоял под душем, смывая жар, выключил воду и прошел за халатом. Кинул один Ярославе:
– Спать пошли.
И двинулся в спальню.
Ни слов, ни мыслей у Суздалевой не было. Вышла следом, с тоской на постель посмотрела, на которой ей вместе с эти спать придется. И легла с самого края.
– Сюда иди, - услышала тут же. Пришлось двигаться.
Алекс глянул на нее, как плетью хлестанул:
– В ботинках спать не пыталась?
Стянул халат, откинул и прижал ее к своему телу, заставляя
– Зачем я тебе?
– спросила тихо. Алекс плечами пожал: глупый вопрос.
– Зачем ко мне привязался, мало женщин?
– Тебя захотел.
– А ничего, что я тебя не хочу?
– Ничего, - отмахнулся беспечно.
Все равно ему, у него свое желание, своя прихоть и плевать на желания других. Один вывод напрашивался и не ужасал - куда после всего? Но убивал:
– С Гришей ты специально тогда? Мешался?
– Не люблю соперников.
Ярослава возмутилась, приподнялась, заглядывая ему в лицо:
– А ничего, что мы нравились друг другу? Ничего, что ты сделал больно ему и мне, сломал отношения, возможно судьбы, выставил меня, как шлюху? Ради своей прихоти!
– Это было интересно.
– Интересно?!
– ужаснулась.
– Наблюдать мучения?
– Нормальная жизнь. Дети играют куклами, взрослые играют людьми.
– Значит люди - игрушки?… А девочки? Зачем все это вообще, что это было, почему? Тоже - поиграть?!
Леший с минуту рассматривал ее лицо в полумраке спальни и улыбнулся:
– Скучно.
Девушка подумала, что ослышалась.
– Что?
– Скучно, - повторил. В глазах невинность и покой.
У Ярославы лицо вытянулось и в груди что-то оборвалось. Может душа?
Вдуматься - зачем она? У таких как он ее точно нет. Живут, как инопланетяне. На одной земле с людьми, а нелюди.
Насиловать, ломать жизнь другим - из-за скуки? Это не укладывалось в голове.
"Я попала на другую планету?" - смотрела на мужчину, будто впервые видела. Впрочем, так и было - она увидела его настоящим только сейчас.
– Тебя мать рожала?
– Представь, - рассмеялся, умиляясь ее наивной вере в моральный кодекс, каждый пункт которого должен быть строго соблюден, иначе все
– не человек. Можно подумать, с ним - человек.
– Не забивай свою голову ерундой. Спи.
Прижал к себе.
Ярослава молчала минут пять, потрясенная циничной натурой
Лешинского. И прошептала, как клятву дала:
– Я убью тебя.
Алекс хмыкнул.
– Тоже ничего. Кто-то питонов заводит, кто-то аллигаторов, а у меня киллер на содержании. Круто.
"Сволочь", - зажмурилась Ярослава: "как же такие на свет рождаются?"
– Перед тем как убить, подумай, что от моей смерти измениться?
Пойми, Ярослава, я не нонсенс - я часть системы, как и ты. Система - механизм без всяких иллюзорных метаний. Двигай нужные фигуры, нажимай на нужные рычажки и обрящешь. Все просто, пошло, предсказуемо и без всякой морали. А заповедь одна - сними "розовые очки", отдай наивность врагу и прими жизнь, какая она есть. В конце концов, посмотри на это с другой стороны - жизнь сама - игра, и все мы играем в нее, в себя. Один играет в профессора, другой в доктора, третий в генерала. Один солдатами, другой пациентами, третий умами.