Игры престолов. Хроники Империи

5ximera5

Иохим испытал нечто вроде ревности, когда увидел, как братья обмениваются понимающими взглядами. Сейчас, как никогда ранее, кот из Дома Гэлли ясно видел, что вряд ли сможет компенсировать Маттиасу ту духовную связь, что бывает только между близнецами, одновременно увидевшими свет. И пусть ночи принадлежали ему, дни Мэт проводил рядом с братом.

– Кстати, из Дворца пришли свежие новости, – Лукас открыл прямо в воздухе вирт-окно с текущей сводкой и продемонстрировал близнецу. – Фабио в лазарете, его жена рыдает вторые сутки, а пресса жадно облизывает подробности нового

приключения Лорда Турио. И на всём этом трагическом фоне пожар в мастеровом секторе Дворца с по крайней мере пятью жертвами.

– Великие Небеса! – В ужасе выдохнул Маттиас. – Подобного не случалось вот уже триста лет! Куда смотрел координатор и его наблюдатели?

– Судя по отчётам, предоставленным в «Акелла» данной службой и пресс-конференции, созванной заместителем Фабио Мигелем фон Варге, пожар явился итогом халатности ремонтных частей, меняющих устаревшую проводку, а так же спецификой профессии художников, имеющих дело с легковоспламеняющимся материалом. Наблюдатели уверяют, что произошедшее всего лишь несчастный случай, полностью исключая вероятность поджога или злого умысла. Что же касается Фабио… То здесь замешан ни кто иной, как Энрике. Только нашему непутёвому регенту может прийти в голову настолько несвоевременная мысль, как развлечение охотой, да ещё в присутствии столь неважного наездника, как герцог Турио! Теперь, разумеется, он горько раскаивается, приносит извинения семье пострадавшего, всячески пытаясь загладить свою вину.

Игнорируя недовольный взгляд Иохима, Лукас запустил руку в корзинку со сладостями и весело захрустел яркими цветными обёртками.

– Что ж, ничего удивительного, – Маттиас пожал плечами. – Все эскапады и авантюры Энрике заканчиваются столь печальным образом. Вспомни, хотя бы случай на Офоре, когда Браних сломал ногу, свалившись с энергетической колесницы. Похоже, охота с лордом Бришелла для нашей семьи слишком травмоопасна. К тому же, всей Империи давно известно, как плохо Фабио держится в седле. Он хотя бы не сильно покалечился?

– Конечности целы. Похоже, ударился головой – на лицо явные признаки сотрясения. Целители ко всему прочему утверждают, что лорду Лестеру несказанно повезло, его память лишилась всего лишь двух предшествующих трагедии дней, хотя всё могло закончится не так радужно.

Маттиас, покачав головой в знак сожаления, удалился в гардеробную, дабы выбрать подходящий случаю мундир, а Лукас, прищурившись, сказал, обращаясь к Иохиму:

– Ты же не думаешь, что Мэт останется с тобой надолго? До сих пор его связи были очень скоротечны, а всё из-за того, что он неверно выбирает партнёров.

– Я знаю об этом, – спокойно, даже бесстрастно, ответил Иохим. Он ждал этого разговора. Глядя на Лукаса, воин искренне недоумевал, как другие люди могут ошибаться, путая братьев, ведь они были совершенно разными! Лукас стремился доминировать, явно был ведущим, тогда как мягкого и отзывчивого Маттиаса устраивала роль ведомого, так что нетрудно было догадаться, кто из близнецов являлся инициатором и архитектором всевозможных шуток, розыгрышей и шалостей, не всегда безобидных. В янтарных глазах Лукаса первобытная дикость

и хитрость мешались с изворотливостью и острым умом, позволяя ему сохранять видимость беззаботного прожигателя жизни. Шторм-эллер понимал, что следует соблюдать осторожность: он не хотел проигрывать Лукасу, но и причинять боль Маттиасу – тоже!

– Брат только что расстался с девушкой и ему просто нужна грелка в постель. Не думаю, что Мэт нарушит традицию, продлив ваши отношения.

Лукас фривольно взмахнул рукой, а Иохим изобразил многозначительную улыбку:

– Я очень хорош, так что может статься, что Маттиасу больше не придётся искать утешения у женщин, если вы понимаете, о чём я.

– Не нужно быть столь самоуверенным, котёнок. Можешь пользоваться добротой Мэта до поры, пока я не сочту, что ты мешаешь.

– Ему или вам?

– Между нами нет разницы.

– Так почему вы так боитесь какого-то котёнка с задворок Вселенной? Настолько, что угрожаете ему лично, не считаясь с чувствами вашего собственного брата, которого так любите? Мне почему-то кажется, отнюдь не с каждой пассией Мэта вы изволили разговаривать так… жёстко.

– Жёстко? – Лукас надменно улыбнулся, – не льсти себе, я ещё даже не начал пугать, а тем более, как ты изволил выразиться – угрожать, потому что не имею привычки тратить своё время на предупредительные выстрелы. Если ты понимаешь, о чём я.

Оборотень хищно оскалился.

– Значит, мне послышалось, – невинно пожал плечами Иохим. Лукас потрепал его по тёмным волосам, намеренно разлохматив причёску. Рука у него была очень тяжёлая.

– Увидим, надолго ли тебя хватит, наглый кошак. Но запомни одно – Мэт никогда и никого не будет любить так, как меня. А пока усердно грей его ночами, ибо это единственное, что я не могу для него сделать.

– Не скучали? – В дверях кухни появился Маттиас, разглаживающий складки на переброшенном через локоть коротком плаще.

Собеседники, секунду назад едва не наделавшие друг в друге дымящиеся дырки, мило улыбнулись барону. Пожалуй, только в этом они были едины. Никто из них не хотел обижать Маттиаса.

Махнув на прощание своему любовнику, Мэт шагнул в ртутное зеркало портала, чуть задержавшийся Лукас обернулся:

– Будь осторожен, котёнок. Выбирай противников мудро.

– Спасибо за совет, господин Олльса. – Иохим смиренно поклонился, чтобы не видеть, какой злобой полыхнул янтарный взгляд на любимом лице.

+++

Фабио приподнял голову от подушек и, скривившись от прострелившей голову боли, покорно отпил из бокала с лекарством, поднесённого заботливой Шэнни.

– Дорогая, оставь это целителям, отдохни сама.

– Что бы потом меня ославили на всю столицу, как дурную женщину, оставившую своего мужа в час испытаний?

– Шэн, никто не посмеет так сказать о тебе!

– Почему это должно было случиться?

На глазах супруги вновь появились слёзы. Фабио знал, что беременные склонны к частым эмоциональным взрывам, но не думал, что сам станет их причиной. Дотянувшись до руки жены, он сказал со всей убеждённостью, на какую только был способен: