Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
– Я знаю, – Араши жестом велел алхимику подняться. – Именно поэтому я не стану наказывать тебя чужие грехи. Хьярра Всепрощающая будет тебе судией. Мне же нужна связь с твоим орденом, с самыми высокими из его иерархов, и как можно скорее. Возможно те обещания, что так щедро раздавала хафесса Феридэ, ей не под силу претворить в жизнь, но это никоим образом не касается Воплощения Великого Дракона, так что если ты хочешь жить сам и подарить безбедную жизнь детёнышам гнезда Шахасс, выполняй мои приказы быстро, беспрекословно и точно.
Алхимик молча поклонился, выражая готовность следовать словам Великого Дракона сиюминутно.
–
– Задействую все свои связи, Владыка. – Истово закивал Шехан, не веря, что разговор закончился без жертв.
– Приступай, – милостиво разрешил Араши. В дверях обернулся и сказал: – Но если ты решишь и далее играть двумя щитами…
Лицо старика приобрело землистый оттенок.
– Осторожность не бывает лишней, схал’асеп. Никогда.
Дверь плавно закрылась за Драконом, а старый алхимик без сил опустился на стул. Вынул из складок мантии клетчатый платок и промокнул обильный пот, струившийся по лицу. Не в его преклонном возрасте следует подвергаться подобным стрессам! Почему-то словам Хаффиза он верил больше, чем хафессе Феридэ. Молодая, амбициозная женщина могла просчитывать действия противника на несколько ходов вперёд, это верно, но… Араши видел исход всей партии и его заявления не были тщетной похвальбой, надеждой на благоприятно выпавшую карту. Он не гадал, просто знал, что Ал-Хисса примет его, как своего нового Повелителя и Бога и хотел, чтобы орден алхимии организовал эту встречу достойно.
Мудрость этого человека граничила с гениальностью. Войну ведут хафесы, а в политике побеждают те, чьим оружием являются не ятаганы и палаши, а острый ум, тщательно взвешенные слова и древняя магия, восходящая к знаниям, полученным от самих Изначальных святых Драконидов.
Надменные старейшины Великих Гнёзд в непомерной гордыне забыли, что кроме ятаганов, на которых строилась их власть, в мире существуют иные силы, незаслуженно канувшие в забвение, однако, не растерявшие былого могущества. Им тоже был нужен сильный лидер, они терпеливо ждали, чтобы вернуться на арену интриг и галактических битв, и Араши знал это.
Шехан даже подумать не мог, что на основании всего лишь базового уровня знаний о культуре народа хсаши, герцог Йонен сможет составить настолько правильную и полную картину внутреннего мира Ал-Хиссы.
Араши мог бы ответить старику, что ничего мистического в его осведомлённости нет, что он обладает теми же знаниями, что и большинство хафесов, просто ответы на загадки истории, как правило, лежат на поверхности и нужно просто уметь читать.
====== Глава 17. Революция. Инструкция по эксплуатации. Часть 2 ======
Ночь своим огромным крылом накрыла Вечный Город. Мерцающие огни реклам создавали на улицах неповторимую атмосферу – чувство опасности и в то же время возможности спокойно скользить в тенях.
Тени.
Они плясали на стенах небоскрёбов и дворцов знати, играли в прятки с неоновым светом и пугали припозднившихся прохожих.
Свет.
Волшебное сияние Императорского Дворца, отбрасывающее блики на засыпающий город, пустые, тускло освещённые коридоры и залы, в которых наблюдательные посты в целях экономии гасили три лампы из пяти, оставляя рабочими только служебные турболифты, и где можно было встретить лишь случайно припозднившегося служащего канцелярии, спешившего завершить все поручения, пару префектов из ночной смены патруля, да в оранжерее не редко
В такие часы суета оставляла стены рукотворного сердца Столицы, и можно было услышать, как потоки отфильтрованного тысячи раз воздуха, с еле слышным гулом проносятся по воздуховодам, сплетая мелодию тишины и спокойствия, приходящие сюда лишь с наступлением полночи, стирая своим величием и безмолвием шелест многих и многих голосов, задержавшихся в тенях, словно в ловчей сети, шуршание юбок, скрип военных сапог, стук каблуков… требования, мольбы, интриги…
Ночь – волшебное время, когда правят бал сияние трёх лун, жаркий шёпот, стоны страсти и бархатная тьма, хранящая свои секреты.
Стук каблуков по мраморному полу будил задремавшее эхо. Тяжёлая, хозяйская поступь, пред которой испуганно замирают тени и те, кто в них обитает. Белоснежный мундир, золотая вязь… Император устало проводит пальцами по перилам винтовой лестницы, очерчивая резные лепестки лозы, оплетающей опоры. Ему знаком здесь каждый зал, каждый коридор, лестница, ниша. Сотни его детей, спящих в хрустальных саркофагах, услужливо распахивают перед ним двери, гордясь пред другими тем, что им довелось сопровождать Отца хотя бы краткий период времени. Тимо слышит их смешные похвальбы, составляющие смысл существования, он благодарит их за верную службу, касаясь в мимолётной ласке сенсорных панелей на терминалах, мимо которых проходит его путь.
Внешняя галерея приоткрывает вид на никогда не спящую Столицу. Живой драгоценностью Вечный Город переливался у его ног, но созерцание его величия нисколько не трогает сердце Императора.
Спокойствие. Тишина.
В его жизни, наполненной суетой и ослепительным, острым сиянием было слишком много боли, отдохнуть от которой он мог позволить себе только в это время. Но сегодня ночь впервые изменила ему.
Остановившись у одного из дежурных порталов в приёмном зале, Тимо ещё раз пробежал глазами ровные строчки, доверенные бумаге с витиеватым оттиском родового герба Дома Юкава. Сегодня он ожидал гостя, а вместе с ним – серьёзных неприятностей. Верный Ваако застыл за плечом своего Владыки, готовый в любой момент защитить его от опасности, но вместо предполагаемых убийц из ртутного зеркала портала вышел герцог эргонский Луциан де Виже Лебрун. Механическим жестом поправив очки в тонкой оправе на переносице, отчего сразу напомнив банковского клерка, вампир вежливо поклонился.
Тимо ограничился простым кивком, горько сожалея, что надежда на ловушку оказалась ложной. С убийцами было бы гораздо проще расправиться.
Но ни тени недовольства не отразилось на его надменном, красивом лице. Император, развернувшись, сделал приглашающий жест, сопроводив гостя в одну из гостиных на этом ярусе Дворца. Тягостную тишину первым нарушил Луциан:
– Ты не скажешь ей?
– С некоторых пор у меня нет секретов от супруги, – сухо ответил Тимо. – Именно поэтому ты до сих пор жив, а письмо Юкавы не догорает в камине. – Ладонь Императора легла на датчики у пневматической двери и едва только створки разъехались в разные стороны, Луциан увидел до предела взволнованную Суллу, нервно мявшую в пальцах край кружевного платочка. Императрица занимала одно из кресел и была облачена в атласную комбинацию тёплого золотистого цвета, зябко кутаясь в наброшенную на хрупкие плечи шаль из тончайшей пряжи арахнидов. Подняв взор на вошедших, упавшим голосом спросила: