Игры разума
Шрифт:
Столько проблем. Не будет никакого тела, ведь Адам жив. Но нет! Коул на аллее! Новый путь открыт, он спасет меня и Энни, а также Адама. Север был правильным решением. Возможно, мои инстинкты не так уж и нарушены.
Я держу телефон в руке и прислоняюсь к стене.
— Кто-то может увидеть нас. — Адам нервно осматривается. — Ты истекаешь кровью, слишком сильно. — Он пялится на мое плечо, не мигая, как будто очарован. Потом покачивает головой, закрывает глаза, и открывает их. Я вижу по его взгляду, что он принял решение, решается не волноваться. Это не то, что многие
— Я думаю, что справлюсь с этой раной.
Он наклоняется и открывает свою аптечку, (зачем она ему постоянно? Мне надо приобрести такую), достает ножницы и срезает рукав над раной, я не смотрю, ненавижу кровь.
— Я собираюсь позвонить кое-кому. Веди себя тихо. Он не должен услышать тебя. — Я набираю единицу, проходит два гудка, прежде чем Джеймс отвечает.
— Фиа, милая, ты справилась? Мне забрать тебя домой? — Его голос легок и нежен, но его вопросы… Он переживает за меня, он не хотел, чтобы я шла на это задание. Я хочу прочитать это в нем, но не могу позволить себе.
— Я в засаде, — говорю я, с трудом дыша от боли из-за Адама. — В меня выстрелили.
— Где? Насколько серьезно? — Джеймс пытается казаться, что это все работа, но я слышу настоящую заботу. Может мне просто, кажется. Я не знаю.
— В плечо. — Я стиснула зубы, затем громко начала ругаться. Адам положил руки твердо и уверенно, и я удивляюсь, почему он может быть так спокоен из-за пистолета, который только недавно приводил его в ужас. — Я буду жить. Трое ребят, не знаю, кто они. Они не наши
— Конечно же, не наши!
— Вы никогда никого не знаете. Я оставила всех троих внизу, но они живы.
— А цель? — Он спрашивает это более тщательно. Он знает, как это отразится на мне. Он знает, но он все еще не в силах остановить своего отца отправлять меня на задания.
Цель тщательно применяет ленты и марлю, чтобы остановить кровотечение. У этой цели нежные руки, запятнанные кровью сейчас, хотя и не таким же образом как всегда мои. Цель представляет собой человека, и у него красивые глаза, и он помогает щенкам и доверяет девушкам, которым не должен доверять. Он дышит очень глубоко и равномерно, не спеша. Адам тихо бормочет что-то себе под нос, и я хочу знать, что именно. Я хочу знать, почему этот мальчик, которому должно быть страшно, наоборот держится спокойно, пока зашивает мое плечо.
— Мертв. Тело на аллее вместе с остальными парнями. Я предполагаю, что они хотели бы прибрать все вокруг, здесь столько крови, не в их пользу найденные отпечатки.
— Ты можешь вернуться?
— Я справлюсь.
— Ты уверена?
— Да.
Я уже собираюсь положить трубку, как слышу, как он говорит:
— Фиа?
— Что?
— Я рад, что с тобой все в порядке. Мне жаль, что все так вышло.
Я хочу поверить ему. Очень хочу.
— Не сомневаюсь. — Я кладу трубку. Адам заканчивает с перевязкой плеча, потом смотрит прямо мне в лицо.
— Мои поздравления, — говорю я, слабо улыбаясь. — Ты официально мертв.
Он хмурится, затем расстегивает свою черную рубашку и окутывает ею мои плечи, так, чтобы прикрыть рану. На нем только тонкая белая футболка сейчас.
— Мы можем поговорить?
— Как только угоним тачку. — Я подымаюсь, слегка покачиваясь, что, безусловно, унизительно для меня, затем двигаюсь в направлении оставленной Коулом машины. Адам следует за мной, на полшага от меня. Вижу черный седан с водителем. Больше никого. Лучше бы в меня не стреляли, так было бы намного проще.
Я должна пойти на уловку или еще что-нибудь, но я слишком устала. Иду по направлению к машине, протягиваю руку и открываю дверь водителя, (могли бы и закрыть, хотя это слишком глупо), и я в полном недоумении, когда вижу женщину около двадцати лет за рулем. У нее каштановые волосы и карие глаза, и лицо, полное шока и непонимания.
— Ты, — говорит она в таком тоне, как будто знает меня.
Я отвечаю, достав пушку и направив ствол на нее.
— Вытаскивай ее из машины, — говорю я. Адам не двигается, поэтому я повторяю. — Вытаскивай.
Он делает так, как я сказала, вытаскивая ее на тротуар. Она в сознании, но сморщивается от боли, и я почти сожалею обо всем.
— Я должен быть за рулем, — говорит Адам, смотря на мое плечо.
— Ты не знаешь куда ехать.
— А ты знаешь?
— Нет, но моя интуиция лучше твоей. — Моя интуиция лучше любой другой.
Он садится и я тоже. Кресло кожаное и все еще теплое. Я спокойно усаживаюсь, еду с точной скоростью и направляюсь на восток – больше никакого севера, спасибо большое, прочь из города. Мы везунчики. Осталось пять часов до Чикаго.
Я заглядываю в систему Онстар, но я ничего не вижу. И я не чувствую, что машину прослеживают. Не думаю, что они позвонят в полицию. У меня хорошее чувство по поводу этой машины.
— Фиа. — Его голос ровный и я прочитываю, что он пялится на меня. Сейчас я бы хотела оказаться в продуктовом магазине, что-нибудь поесть и посмеяться, покормить Хлою. Я скучаю по Хлое. Я бы хотела, чтобы она была моей собакой, а мой отец был бы алкоголиком, и я была бы тем типом девушки, которую Адам мог бы позвать на свидание, спасать и влюбиться. Я бы хотела, чтобы мое плечо так сильно не болело, и я не хотела умереть, потому что это значит, что я не могу набивать ритм ногой, я не знаю, как остановить эти мысли и чувства, нахлынувшие внутри.
Слишком много крови на сегодня.
— Чем ты занимаешься? — Спрашиваю я, сканируя дорогу. — Ты ведь только студент, не так ли? Я не могу понять, почему они хотят твоей смерти. У тебя влиятельные родители?
Он наклоняется назад и потирает лоб.
— Мой отец – дантист, а мама работает, помогая нуждающимся. — Он недоволен. — Они будут думать, что я мертв, не так ли?
— Ты не можешь с ними связаться.
— Это известие убьет их.
— Ты можешь быть в списке пропавших. У них будет надежда. А ты действительно жив, что является лучшим для их надежды. Все наладится. — Я хочу повернуться и взять его за руку. Но не могу.