Игры разума

Уайт Кирстен

Но потом я понимаю, что не единственная, кто наблюдает за ней. Кто-то еще. Вот что главное в этом видении — не увидеть Фию счастливой, а увидеть того, кто именно наблюдает за ней. Я пытаюсь отсканировать этого труса, но ничего не получается: Я застряла здесь, в своих видениях. Кто-то смотрит на нее. Фиа продолжает танцевать, забыв обо всем.

Если бы я только могла понять, кто смотрит, затем …

— Энни! Анабель!

Голос Фии освобождает меня от видений, от этого света и тьмы.

— Что ты увидела? —

Слышится голос Джеймса. Черт. Я должна была оставаться в своей комнате. Он бы не узнал, что я что-то увидела. Я не рассказываю им о большинстве своих видений. Это великая сила все держать в голове и ничего не открывать. Они туда не заберутся.

— Фию. Она танцует.

— Вау! Я собираюсь танцевать! — Я чувствую, как она кружится вокруг меня, ее шаги становятся все быстрее, и какой-то стук об стену.

— Тебе нужно ложиться отдыхать. — Фыркает Джеймс.

— О, Джеймс, — Фиа вскрикивает. — Только не при моей сестре. Она тебя ненавидит.

— С тобой все в порядке? — Я хочу прикоснуться к ней, но она танцует вдали от меня. Играет какая-то неприятная попса. Наверно здесь Дорис – я пропустила все, что видела.

— Я не добьюсь от нее ничего, — фыркает Дорис. — Я возвращаюсь к себе в офис. — Она уходит, бормоча себе под нос, что эта песня заела у нее на весь день.

— Детка, детка, детка, Мисс Робертсон! Та-тата! — Фиа не берет мою руку, больше и не возьмет, но я слышу, как она топает ко мне в комнату, я следую за ней.

Ее шаги обрываются. Я предполагаю, Джеймс схватил ее. Его голос слишком спокойный.

— Хорошо, Фиа. Ты увидела ее. Не знаю, зачем она тебе нужна, но ты уже увидела Анабель, так что мы можем направляться к доктору Гранту, не так ли?

— К доктору Гранту? Зачем ей нужен доктор? — спрашиваю я.

— Но я должна рассказать все Анабель о моем приключении. Энни… — Она так близко склоняется к моему лицу, что я могу почувствовать ее дыхание. — В меня стреляли. Это было незабываемо. Сколько семнадцатилетних девчонок могут сказать это?

— Кто-то выстрелил в нее? — Я поворачиваюсь к Джеймсу и с ужасом говорю. — Ты позволил этому случиться?

— Пожалуйста, Фиа, — говорит Джеймс.

— Да, хорошо. Я тоже убила одного невинного ребенка из колледжа. Он бы тебе понравился, Энни. Он был очаровашкой. У него были длинные ноги и руки, и серые глаза. Но потом он просто сдох. Маленький несчастный мертвый малыш.

Я вздохнула, не знала, что смогу. Не чувствовала такого с момента, как солгала Кейну.

— Мне жаль.

— Я была почти убита или убила кого-то? Конечно, мне не жаль. Не жаль, не жаль, вообще пофиг. Этот зал предназначен для кого-то еще? Только для меня? Ладно, я собираюсь вытереть кровь об диван Энни. Не волнуйся, Джеймс – она все равно не может видеть. Она никогда не узнает.

Я слышу, как ее плечо касается стены, она волочится в мою комнату.

— Ты накачал ее антибиотиками? — Спрашиваю я. Я предполагаю, что она не истекает кровью, а также то, что Джеймс не позволил бы и приблизиться близко ко мне. Возможно, он дал ей что-то от боли. Я не почувствовала ни капли алкоголя в ее дыхании. С ней давно такого не происходило.

— Нет. — Джеймсу хватает смелости грустить. Он не имеет права так поступать с моей сестрой. Я шагаю дальше, он сжимает мою руку, но я отталкиваю его.

— Ей не разрешено быть здесь сейчас.

— Джеймс. Она ранена. Она убила человека. Я думаю, ты можешь нарушить правила.

Он спокоен и я задерживаю дыхание: пожалуйста, пожалуйста, ну будь ты человеком, ну хотя бы раз в жизни.

— Хорошо. Я пошлю Гранта присмотреть за ней в вашей комнате. Но потом ей придется уйти.

Ненавижу его. Ненавижу, что Фиа может приходить сюда только по их разрешению, что мы не можем покинуть эту проклятую школу. А также то, что Фиа может жить где-то еще, в то время как я закрыта здесь, в этом аду.

— Да ты святой. — Я кидаюсь словами, желая, чтобы я была его ядом, а Фиа – ядом для Эйдена.

— Она не заслуживает этого. Мне действительно жаль. Обо всем. И я обещаю, что не брошу ее сегодня. Я позабочусь о ней.

— Не тебе о ней заботиться. — Я направляюсь в свою комнату, не касаясь стены, и закрываю за собой дверь. — Фиа? Ты где?

Приглушенное рыдание доносится из-за дивана. Я подхожу к углу и вскрикиваю. Я уже несколько лет не спотыкалась о мебель. Потом я сажусь на колени и пытаюсь сесть рядом с ней.

— Тсс, все будет хорошо.

— Не все так хорошо, Энни. То, что я наделала…что же я наделала…Мне очень жаль. Я со всем разберусь, я обещаю.

Я нахожу ее волосы и глажу их; они мягкие, но на кончиках твердые с какой-то жидкостью. Кровь. Я хочу подбодрить ее. Моя маленькая сестренка на моем диване, и у нее в волосах кровь, и я не знаю точно, чья именно эта кровь.

— Ты что-нибудь видела? — шепчет она. — Они собираются убить нас? Мы в порядке?

— С нами все хорошо, мы в порядке, я обещаю, все будет хорошо. — Я бы так хотела увидеть ее плечо, ее рану. Увидеть ее лицо, понять насколько ей больно. Может и не хочу вовсе. Лучше увидеть ее танцующей.

Я прихожу в себя.

— Не танцуй.

Она смеется.

— Почему?

— Кто-то смотрит на тебя.

Она снова смеется. Смех резкий, не такой, когда мы были детьми.

— Когда я танцую, все наблюдают.

Я вздыхаю, прислоняю голову к ней.

— И не позволяй Джеймсу остаться у тебя на ночь.

— Ты что-то увидела, да? Что-то плохое должно случиться?

Она встревожена.

— Я твоя старшая сестра. Мне не обязательно видеть, чтобы понять, что Джеймс плохой парень, он не для тебя