Игры разума
Шрифт:
Хотела бы, чтобы Эни увидела это.
Красные туфли на шпильке. Не знаю, почему должна надеть их, но они в любом случае подходят для сегодняшней ночи. Я не могу заколоть волосы одной рукой, они распадаются по спине. Убираю прядь волос назад. Темный макияж глаз подчеркнет имидж Камерон Андерхил. Я Камерон и мне 22. Сегодня ночью мне 22.
Единственный минус – это повязка на руке (соединяет мои другие шрамы), но с этим уже ничего не поделаешь. Ранение есть ранение. Нет места для ножа в этом платье. Я откидываюсь на спинку кресла и размышляю. Никто
Я иду в главный зал.
Джеймс стоит у окна, сейчас он такой красивый, сильный, американское личико мальчика увеличилось и скривилось.
– Мы должны быть осторожны. Это задание не для нее. Я рискую всем, что строил на протяжении двух лет. Почему бы не вернуть ее обратно в акции и торговли в виде шпионки? Она идеально для этого подходит. Это… - он останавливается, только на секунду, но я знаю, что его папаша почувствует его слабость.
– убийство испортит ее. В таком состоянии она не продержится и месяца.
Ох, полезной. Я не буду полезной. Не дай Бог. Если бы они только знали, что их питомец натворил. Пауза, где я только могу догадываться, что говорит старший Кейн. Я никогда не виделась с ним. Никто из девушек не встречался с ним. Я постукиваю, нервничаю. Я должна выбраться отсюда.
Я хватаю свой кошелек с тумбочки возле двери, срываю каблуки и держу в руках.
– Да, сэр. Я понимаю.
– Его отец не видит, как его челюсть стягивается, мускулы тела напрягаются, он с трудом контролирует себя. Он такой красивый, когда в ярости. Но Джеймс продолжает выполнять приказы. Хороший мальчик, Джеймс. Получи еще немного удовольствия. Садись, Джеймс. Наведи курсором мыши. Играй мертвого. Убивай. Какой хороший сын!
– Я ухожу, - говорю я ему, он оборачивается, видя мой воздушный поцелуй. Прежде чем захлопнуть за собой дверь, я бегу вниз по лестнице, пробегаю мимо изумленного швейцара, а потом из здания. Я не могу избавиться от них. Но я могу убежать.
И я могу танцевать.
Глава 10
Фиа
Два с половиной года назад
Энни хочет, чтобы я вернулась к ней в комнату.
Она не понимает. Я не могу. Не могу с ней жить, потому что не могу ей рассказать, и если я буду жить с ней, она узнает, она все поймет. Она итак волнуется за меня.
Она и понятия не имеет.
Я убийца.
Тот день на пляже. Я в ловушке. Я беру небольшой пакет. Он в моих руках. Я сосредотачиваюсь на сумке женщины, стараясь быть незамеченной. Это легко. Я точно знаю, что мне делать. Никто не замечает потерю вещи, в то время как девушка бежит за мячом с решительным взглядом.
Никто не говорит ей о взрыве, который убьет двух людей через 3 минуты.
Ей. Мне. Ей. Мне. У меня получилось.
– Пожалуйста, выбирай, София.
– Кларисса сидит передо мной, спокойная и сконцентрированная. Она всегда
Я не могу отступить сейчас, ни когда-либо. Я бы попалась. Они бы узнали. Они бы знали, что это я. Я не могу сказать никому, что это за школа на самом деле, потому что в противном случае мне пришлось бы сознаться в том, чем я занималась.
– Да кому какое дело? Это всего лишь коробки. Неужели имеет значение, какую из коробок я выберу?
– Мы должны проверить время. Можешь ли ты сделать правильный выбор, исходя из своих инстинктов, только тогда, когда понимаешь, что происходит, или ты делаешь выбор, даже не понимая, что выбрать?
– Если упадет дерево, и никого не будет рядом, кто-то вытащит меня из этого дерьма?
– бормочу я.
– Сейчас, пожалуйста.
Я смотрю на нее. Вот и собрались главные убийцы, Кларисса и я. Я указываю на коробку слева.
– Вот эта.
Она улыбается.
– Очень хорошо.
– Что в них?
– Неважно.
– Ну конечно же.
– Я отталкиваюсь на кресле, и смотрю в потолок.
– Все, я могу идти?
– Интересно, - говорит она, тщательно собирая коробки и укладывая их в большой, без окон комнате. Энни никогда не была здесь. Как и большинство девушек. Только я и Эйден имеем доступ сюда. – Мне трудно видеть тебя. Одним легче, чем другим, конечно же, но у вас есть способность реагировать на те или иные вещи, не зная своего будущего.
Интересно, если бы только она могла видеть, как ей выкалывают глаза. Энни любит ее. Энни думает, что она лучшее, что с нами когда-то случалось. Энни нуждается в ней. Они проводят тесты и диагностики, и каждые три месяца появляется надежда, что Энни вернут зрение.
В любом случае я не могу уйти, потому что я убийца, и они пошлют меня в тюрьму, и я не смогу заботиться о Энни.
– Знала ли ты, что мы понятия не имели о твоем существовании?
– Она подходит к двери и стучит три раза. Я постукиваю пальцами. Раз, два.
– Единственная, в ком мы были заинтересованы – Энни. Она оказалась не исключением. Но ты была настоящей находкой. Сначала мы думали, что ты читаешь мысли или чувствуешь эмоции, так как ты сразу отказалась идти в эту школу. Но ты оказалась еще полезней, чем мы думали.
– Прекрасно для меня.
– Я могла бы забрать стул. Могла бы запустить его ей в лицо. Я бы хотела. Видела ли она мое желание? Думаю, я не сделаю этого, хотя. Или она просто не может видеть этого. Я устала и хочу спать.
Спать, спать.
Стук в дверь. Не знаю, на что похожи их лица. Никогда не видела их. Неужели осознание того, как они выглядят, сделают мои кошмары лучше или хуже? Я знаю их имена. Я заранее просматривала историю в интернете.
Я убила сенатора. Делает ли это убийство предательством? Мне страшно. Здесь я в опасности, как и снаружи. Я не могу выбраться отсюда.