Игры с призраком. Кон второй.

Витич Райдо

— Где-то я это уже видела, — хмуро заметила девушка, пытаясь вспомнить — где? И кого ей напоминают друзья? Но лишь смутное что-то в памяти плавает, тенями-силуэтами. Впечатление возникло, что не хватает кого-то. Третьего — глаза карие.

Девушка обернулась: Трувояр?

Тот делал вид, что внимательно оглядывает местность, не обращая внимания на болтовню и ерзанье брата, что сидит у него на прилуке седла. Но по взгляду было видно, терпения у полянича немного — вот-вот на мальца прикрикнет, а то и в чужое седло перекинет.

— Смолкни, а? — попросил

мальчика. Нежан согласно закивал. Ровно минуту спокойно сидел, молчал, и снова крутиться начал, то с воинами, рядом идущими, то с братом заговаривать. Не сиделось мальчику, не молчалось — гордость за себя и родича переполняла. Мужи вокруг огромные, как медведи, воины знатные, серьезные, лица бородатые, схватками былыми отмеченные: где шрамами, где ранами. И мечи, и джириды — загляденье. И все то воинство — братовы сотоварищи, не простолюды — дружники князя Мирослава!

И хотелось со всеми перезнакомиться, себя показать, на брата внимание обратить — воин-то он вам вровень!

— Репей тебе на язык! — не выдержал Трувояр, передал мальчика соседнему дружнику.

Халена отвернулась: нет, никого ей Трувояр не напоминает кроме доброго товарища.

— Чиряк у постреленка на антересном месте, — усмехнулся Гневомир. — Сейчас и Гудаяра проймет балаболка непоседливая.

Правда, пяти минут не прошло: взвыл мужик и передал разговорчивого мальчика впереди идущему воину.

— У-у-у, — протянул Гневомир озабоченно. — Давай-ка, Солнцеяровна, во главу рати перебираться, а то скоро нам Трувояра родича передадут.

И рванул вперед, наддав коня, Халена за ним. Встали впереди отряда, пока Лютабор с гонцом поляничей разговаривал. Следом Миролюб присоединился, только слева от Халены пристроился, недобро зыркнув на Гневомира: ужо припомню те забавы молодецкие!

Девушка хмыкнула: дети!

— А скажи, Солнцеяровна, как оно там? — кивнул Гневомир вверх.

— В небе, что ли? — озадачилась.

— Ну-у.

— Птицу встретишь, спроси, а я не больше тебя знаю. Видишь, по земле хожу. Здесь тоже красота смотри какая, — кивнула на исполинские сосны, мох у корней, заросли малины. Сказочная природа. — Заповедник для Феи.

— Чаво?

— Чаво, чаво! — передразнил Миролюб. — Не для тебя, дурилы, сказано.

— Ты че лаешься? — удивился парень. — Аль в зубы давно не получал?

— Так, хорошо! — развела руками Халена, придерживая побратимов. Недолго им от ума большого друг на дружку кинуться. Вот забавы у мужчин — подерутся, покусаются, а потом из одной мисы едят, один каравай надвое делят да одним плащом укрываются. — Что вы все делите, понять не могу?

И вдруг свистнуло что-то, в грудь ударило. Халену качнуло назад. Не поддержи побратимы, ринулась бы вниз с лошади. Парни остановились, Гневомир правую руку, а Миролюб левую подняли. Встал отряд, тихо стало за спиной друзей.

Халена волосами тряхнула, грудину ощупывая — что это было? Уставилась на погнутую бляху — подарок Лебедицы и брови на переносице свела — неужели стрелу кто пустил? Вмятина-то в чеканке, как от жала. Вскинула взгляд на побратима: а у того лицо, что туча хмурая — черно и гневливо — взгляд такой, что не сдержать. На Миролюба глянула. А он стрелу с земли поднял, сунул ей в руку и вперед поддался, собой девушку прикрывая. За спиной свистнули — Лютабор дружников в разведку отправил.

Гневомир, глухо зарычав, направил коня вперед, копируя маневры побратима. Да Халена не дала — поняла уже, что к чему, потому и не хотела, чтоб друзья за нее свою грудь подставили. На нее стрелу ковали — ей пусть и достается. Пустила лошадь по дорожке.

— Халена, язвить твою, куды?! — зашипел Гневомир, пытаясь удержать шалую.

Та лишь сильней Ярую наддала. Пара бегов и стало видно впереди меж просветами стволов да еловых лап, черного всадника. Он стоял, не скрываясь — тетива арбалета натянута, того и гляди, вторую стрелу пустит. Но не то Халена видела — воина закаленного. В осанке, во взгляде, в лице обветренном, в снаряжении, мирянам неведомом — виделся муж именитый, не вор простой, не подсыл глупый. Профессионал. Кто он: чьего роду, племени, зачем явился по ее душу — она не знала, но чуяла, что и сам он тому теперь не рад. Медлил стрелу пустить. Смотрел на Халену пытливо, задумчиво. Та ждала спокойно — что дальше делать он будет? Может пару минут смотрели в глаза друг другу, может пару секунд.

И вот чуть опустил оружие мужчина, пустил стрелу. Под передние копыта Ярой воткнулась.

Девушка усмехнулась — упредил: стой и жива останешься?

И увидела ответную ухмылку. Кивнул, словно поклон положил, развернул коня и не спеша прочь удалился.

— Ты и я одной крови, — прошептала Халена ему в спину. — Недоразумение закончено.

— Ах, ты гадюк!! — взвыл Гневомир, узрев врага. — Порву вора!!

— Стоять! — рявкнула Халена, осаживая побратима. Перехватила поводья. — Стоять, говорю!!

— Да ты что?!! Уйдет ведь веред!!

— Пускай.

— Да ты сказилась, воительница!!…

— Пускай уходит.

— Он тебя чуть не убил!! — навис над ней парень, от переизбытка чувств себе по лбу постучав. — Чуешь аль нет?!

— Хотел бы убить — убил бы. Но он предупреждал.

Миролюб вытащил стрелу из земли, придирчиво оглядел и заметил:

— Каленая. На зверя кована. Правда Халены.

Гневомира перекосило от злости:

— О чем баите?!!

— Успокойся. Мы со стрелком друг друга поняли. Он по чести сказал, я по чести отвечаю. Не срами меня. Пускай уходит.

Миролюб пытливо прищурился на девушку: понимаешь ли, что на волос от смерти была?

`И что'? — ответила взглядом.

— Мы все смертны. И смерть у нас одна, и жизнь. И честь тоже! — бросила, глядя в чащу, куда ушел Черный. Гневомир плюнул с досады, рванул поводья из руки Халены и наддал коня, надеясь еще настичь ворога. Халена больше удерживать не стала, уверена была — тот, кто в нее стрелял, был воином хитрым — пять минут форы и не сыскать его ни человеку ратному, ни зверю лесному. Исчезнет, словно призрак, растворившись в чаще.