Игры во Вселенную
Шрифт:
* * *
Скала называлась Солнечная скала. Раньше она была Змеиной - ящерицы и Безногий народ обжал теплый камень и покой. Так было при троллях, но потом тролли ушли - на равнины или в пещеры - это неизвестно - и на скалах, кроме голошеих злых птиц никто не жил. Херф любил тепло и одиночество, а ещё больше он любил чувствовать дыхание высоты, как он это называл, но Есх считал, что дядьке просто хорошо от того, что весь Запад расстилается у него под ногами, и он подменяет в грезах чувство власти чувством высоты.
Есх
Теперь шипящим от злобы чародеям в чёрных балахонах никто не верит. Есх ничего не говорил дядьке, что он думает про чародеев - они таки опасные твари, молчи лучше! Но делать вид, будто внимает Херфовым поучениям он тоже перестал. Теперь Херф только тем и занимается, что греет зад на Солнечной скале (хотя, пожалуй, скала эта слишком хороша для его зада...), и Есх его жалеть не собирается. Плохо одно - у Херфа есть дом, а у Есха его нет. Приходится жить вместе. Строить дом самому - дурная трата времени. Лучше Есх подождёт, пока его тупой родственничек не замечтается настолько, что вороны выклюют ему глаза, либо забредёт на Солнечную скалу по старой памяти какой-нибудь приблудный тролль.
* * *
Дэни засмеялся. Запрокинул голову...
(***есть в основном тексте***)
Позади остался жаркий полдень. В Авалоне - утро. Дэни открыл глаза и увидел двоих мальчишек - они улыбались и смотрели на него.
– А где же Морлен и Близнецы?
– Морлен задержался, - ответил Тони.
– А про Близнецов ничего не слышно. Мы даже не знаем, придут ли они?
– Значит, нас только половина?
– огорчённо сказал Дэни.
– Это уже немало.
– Максим взял мальчиков за руки.
* * *
Морлен думал, как бы отпраздновать солнцестояние. Отпраздновано оно должно быть, это точно. Есть события, которым лучше радоваться одному - или с другом, но с одним. Это различные удачи или памятные дни, затрагивающие тонкие струнки - не осторожность в таких случаях может всё погубить, добавить горчинки в оттенки вкуса, время промчится или слишком быстро или слишком медленно, будет или очень шумно, или наоборот - не подыщется уместная тема для уютного разговора.
Но иные праздники просто требуют суеты и шума! Их не испортят и мелкие шероховатости. И нужны люди, много людей. Обычно это Рождество или Хэллоуин, дух которых понятен многим и многим близок. И гости сами знают, что необходимо, а что нежелательно на таких собраниях.
Только как быть Морлену? День летнего солнцестояния - праздник для большой компании. Но кого, кого позвать? И как им всем объяснить, почему двадцать первое июня - это хороший день.
Конечно, в определённом смысле Морлену проще - он приглашает детей. Детям объяснять не обязательно - они умеют радоваться просто так.
А каких детей пригласить, спрашивал Морлен. В богатых кварталах мелькают такие миловидные личики, у них и волосы пахнут свежестью утреннего сада, и все они такие чистенькие. Но Морлен бывал на одном таком увеселении - дети богачей были скованы, им внушили множество строгих правил, движения у маленьких франтов и барышень часто неестественны, а уж какие среди них встречаются привереды и гордецы - просто ужас!
Но грязнули и забияки тоже пугали Морлена. Маленькие нищие в основном думают о том, как бы побольше съесть, стянуть и устроить проказу позалихватистей. Нет-нет-нет, так не годится! Думай, умник, думай, глупыш!
В конце концов Морлену пришла в голову идея. На плакатике он написал:
"За одну мелкую монетку я продам вам самый заветный талисман, книгу, о которой вы мечтали, или тайну, которую можете раскрыть только вы. Всё это касается только детей не старше 14 лет. Если вы боитесь обмана, приходите со взрослыми. Награда достанется только вам. Явиться нужно в день Солнцестояния по адресу...
П.с. Если монетки у вас всё-таки никакой не окажется, возьмите с собою то, что вам дорого, но что вы были бы согласны отдать взамен предложенного мною.
Морлен."
Очень хорошо, сказал Морлен. Маленькая монетка найдётся даже у бедного ребёнка, но глупцам, забиякам и гордецам не нужны талисманы, книги и тайны. А монетки я всё равно не собираюсь у них выманивать, просто без этого Объявление смотрелось бы глупо.
* * *
– Дима, ты знаешь, сколько времени?
– Я знаю, мам.
– Что ты там делаешь, сейчас папа проснётся, будет сердиться!
– Я рисую.
– Завтра порисуешь.
– Ну, мам!
– Глаза испортишь. Ложись сейчас же!
– Всё равно жарко. Я не усну.
Окно открыто. Непослушный Димка, такой примерный мальчик, склонившись над столом, рисует фломастерами и карандашами на альбомных листах. Если бы объяснить ей, думает Димка, что Он попросил меня рисовать, она бы, может, меньше сердилась... Но объяснять не хочется.
Димка знал, что рисует не очень хорошо даже для своих одиннадцати лет. Но однажды он сделал одно важное открытие - он может придумывать и рисовать, и ему, и даже другим людям будет понятно, что Димка придумал. Если, конечно, не пытаться рисовать совсем сложные вещи.