Их любимая злодейка
Шрифт:
Из тёмной воронки, образованной уцелевшими стенами, изверглась мощная струя пламени, огромная, как радиоактивный гриб. Небо вспыхнуло, и на какое-то время стало светло, как днём. Новые камни градом посыпались на поле. Упали рядом с Сивером, едва не зацепили эльфа.
Секунда затишья — и новый удар сбил каждого из них с ног.
Замок взорвался. Словно сидящий внутри великан решил выпрямиться и разметал руками стены. Исполинская конструкция сложилась карточным домиком, и над руинами распахнула крылья красная тень.
От
— Вернулась, — прошептала ведьма, от взрыва упавшая на колени. — Она вернулась.
Сивер видел.
Над развалинами замка метался, извергая пламя, алый дракон.
Глава 58
Фрагменты прошлой жизни обрушились лавиной и погребли под собой. Пальцы Верховной сдавливали мои виски: ведьма пыталась добраться до глубинных воспоминаний. Узнать моё имя. Ещё не понимала, как просчиталась.
Отдать магию? Отказаться от силы? После всего, что мне пришлось пережить? Снова стать слабой и беззащитной?
Размечталась!
Я вспомнила. Я всё вспомнила!
Злодейка? Монстр из пророчества? Чудовище, которым пугают детишек?
Думала, я ужаснусь, узнав правду о себе? Сломаюсь под тяжестью чувства вины? Пожертвую собой, пытаясь заглушить угрызения совести?
Ну уж нет.
Этот путь я выбрала сама. И буду по нему следовать, платить ту цену, которая требуется, чтобы больше никогда — никогда! — не быть жертвой.
Монстр? Кровавый диктатор? Безумец? Пусть.
Я та, кто я есть. Та, какой меня сделали.
А потому давай, ведьма, копайся в моих мозгах. Ты ищешь то, чего нет, то, что давно потеряно. Пять столетий понадобилось, чтобы отыскать каждое опасное воспоминание и оставить на его месте белое, пустое пятно. Я не знаю, как меня зовут. Я стёрла все упоминания о своём имени. Но ты ведь и сама это уже поняла, верно?
Улыбнувшись, я сжала пальцы на горле Верховной.
* * *
— Миалэ! — эльф бросился навстречу, стоило принять человеческий облик.
Спустя секунду меня обнимало уже три пары рук.
— Ты в порядке? — шепнула Кхалэ, растеряв своё хвалёное самообладание. Редко она позволяла увидеть себя такой открытой и искренней. — Как же я рада, что ты вернула магию! Теперь можно спокойно спать по ночам.
Я усмехнулась, вспомнив, как однажды Кхалэ призналась, насколько нелегко ей даются месяцы моего беспамятства. То, что она любила власть, было правдой — тут Верховная не солгала, но мы всегда разделяли обязанности. Тянуть империю одной, постоянно ожидая внешней угрозы, было тем ещё удовольствием.
Сивер прижался сзади, опустив голову на моё плечо. Его щека… Бедный. Я коснулась воспалённых красных бугров, стерев ожоги, словно пятна грязи.
— Спасибо, — он поцеловал мои пальцы, и я потянулась к эльфу, проведя ладонью вдоль рубца, спрятанного под иллюзией, — убрала и его тоже. Мои мужья должны быть красавчиками.
Сколько бы боли я не причиняла близким, какой бы злодейкой не становилась в худшие свои дни, меня прощали, любили. И я отвечала тем же. Пока ещё было время, пока безумие не туманило разум, я собиралась ежедневно показывать, насколько они мне дороги. Ведьма, отвергшая свой народ. Дракон, проклятый своим. Эльф-изгнанник. Мои милые отщепенцы, пожертвовавшие всем, чтобы быть со мной. Моя семья.
— Ну что, домой?
— Домой.
Эпилог
Спустя 11 месяцев
— Отдай! Это мой ребёнок.
— С чего ты взял, что Никки твой? У него эльфийские уши. У тебя есть эльфийские уши? А у Миалэ? То-то же! — Вечер прижал двухмесячного сына к груди, закрыв от Сивера.
Дракон упёр руки в бока:
— А глаза у него фиолетовые от твоей эльфийской прабабки? Дай сюда. Ты уже полчаса его носишь. Моя очередь!
Эльф повернулся так, чтобы Сивер не смог дотянуться до ребёнка.
— Нет. Ты Никки не нравишься. У тебя на руках он всё время плачет.
— Да это потому что ты не даёшь ему ко мне привыкнуть!
Я отпустила штору и отошла от балконной двери. Опёрлась спиной на кованое ограждение рядом с Кхалэ. Позади за пропастью расстилался тронутый медью лес. Под ветром он ревел, как морские волны.
— Так значит, это Теон слил ведьмам Цетрина информацию? — продолжила подруга начатый разговор.
— Представь себе. Не думала, что он настолько потрясающий телепат. За то время, что мы были в Сумеречном лесу, он изрядно покопался в моих мозгах. Даже до глубинных воспоминаний добрался. Всё-таки во время близости сознание опасно уязвимо, а я тогда не умела закрываться.
Кхалэ покачала головой. Из спальни донеслись детский плач и возмущённый голос эльфа:
— Я же говорил! Я же говорил, что ты не умеешь обращаться с детьми.
— Буэ, — отозвался Сивер. — Он на меня срыгнул. Забери его скорее.
Порыв ветра принёс запах хвои, надул лёгкие занавески.
Кхалэ задумчиво постучала пальцами по балконному ограждению.
— Чего он добивался?
— Теон? У них с Верховной был уговор: она лишает меня силы и отдаёт ему. Подозреваю, мой отказ сильно ранил самолюбие кошачьего владыки. А ещё больше его ранила невозможность укрепить своё влияние — влияние Майлока — благодаря удачному политическому браку.
— Почему он просто не бросил на Харон армию, пока ты была беспомощна?
— Вероятно, представлял, что я с ним сделаю, когда верну магию, — я кровожадно оскалилась. — Решил не рисковать. В самом деле, несколько проще и надёжнее было выдать врагам мои слабые стороны, подождать, пока ведьмы меня обезвредят, а потом, ничего больше не боясь, прибрать Харон к рукам. Он даже мог ничего не захватывать — запереть меня в лесу, объявить о браке и править империей на законных основаниях, якобы от моего лица.