Их любимая

Блэк Дана

– Дима, - уперлась руками в стол, отклонилась. – Я не хочу.

– А с братьями своими выпила бы? – муж сощурился.

– При чем тут они?

– При том. Пей, - приказал он.

Пораженно фыркнула. И в знак протеста ударила по бокалу – он опрокинулся, и Греко лужицей растеклось по столу. Она закапала вниз, кап-кап в тишине по мозгам, на пол.

– Правду хочешь? – соскочила со стула. – Ладно. Никакие они мне не братья и никогда ими не были, ты сам это понимаешь. Так зачем тебе слышать о том, что было? Если ты уже обо всем догадался. Догадался ведь? – по

его сверкнувшему взгляду убедилась, что да. И внутри все оборвалось. Вот. Я призналась. Он молча смотрит на меня. Мне душно и бежать хочется от этого разговора. Но Дима ничего не говорит. А на меня давит обстановка, знакомая кухня и вид из окна на освещенную фонарями лужайку. Зачем он притащил нас в этом дом? Ведь я была против. Отступила. – Все, Дим? Я пошла спать.

Вышла из кухни.

И он меня не остановил.

Глава 27

Глава 27

Открыла глаза и сразу посмотрела на место рядом с собой.

Пусто.

Как Дима лег спать я не слышала, хоть и пыталась его ждать, но часа два прошло, а в спальне он так и не появился. И меня выключило.

Может, совсем не ночевал?

Приподнялась на локтях и огляделась. Ни рубашки, брошенной на спинку стула, ни пиджака. Выбралась из постели и прошлепала босыми пятками до двери, выглянула в коридор.

Тишина.

А ведь время уже десять утра. Гриша не умеет так долго спать, он бы обязательно меня разбудил.

Сунулась в детскую – кроватка аккуратно заправлена. И игрушки не разбросаны, лежат на своих местах словно их не трогали. Внизу, в кухне в раковине стоит грязная кастрюлька из-под каши, две тарелки и две кружки.

Завтракали вдвоем и меня не позвали?

Распахнула дверь и вышла на крыльцо. Всего десять, а солнце уже печет, и трава искрится в его лучах, изумрудной кажется. Так красиво. Но участок пустой, ни сына, ни мужа.

Впервые у меня такое, что я Грише не пожелала доброго утра, что сын не рядом. Паника набросилась на меня, загнала обратно в дом. Взлетела на второй этаж, в спальне схватила сотовый.

Начала ходить по комнате и слушать гудки, что мне в ухо бьют. Дима не берет трубку, я грызу ноготь.

Что это значит?

Набрала еще раз.

И снова.

Муж ответил после пятой попытки, он бодро гаркнул в трубку:

– Да.

– Привет, - я, наоборот, присмирела. Вспомнила наш вчерашний разговор и мысленно обругала себя за несдержанность. Надо было молчать. До конца. Не поддаваться на провокации, не злиться, а если бы он сам что-то выяснил – все отрицать. Я думала об этом все два часа, пока ждала его ночью в спальне. Никак ведь не доказать, что было между мной и Северскими семь лет назад. Только Гришей. И сейчас его нет рядом, а у меня пот холодный ползет по спине. – Куда ты Гришу увез? – спросила несмело.

– А мне надо разрешения спрашивать, чтобы с сыном куда-то поехать? – Дима усмехнулся.

– Нет, но…я проснулась, а здесь никого. Ты ночевал дома?

– Не ночевал, - процедил муж, и у меня голова закружилась.

Он не спал дома, с утра забрал сына – что

он хочет?

– Верни Гришу домой, - попросила и присела на кровать. – Я волнуюсь.

– А чего испугалась, можно узнать? – в его голосе веселье, он будто издевается. – Откровений своих вчерашних застыдилась, да, Маргарита?

– Где Гриша?

– Да со мной он, успокойся, - раздраженно выдохнул муж. – Уже в сторону дома едем, скоро будем. Поешь там.

Он бросил трубку. Сжала смолкнувший телефон и подошла к окну. От его слов стало чуть легче, но я не поверила, и успокоиться не смогу, пока не увижу сына.

Куда он с ним ездил, планов ведь не было?

Торопливо умылась и стянула футболку. Влезла в легкий белый сарафан, забрала волосы в хвост. Сполоснула грязную посуду. Открыла холодильник и поглазела на продукты. Аппетита нет, я только и делаю, что мечусь к окну и выглядываю, по дому хожу и прислушиваюсь.

Не выдержала, села на широкое крыльцо, прямо под солнцем.

Двадцать минут прошло, почему так долго?

За воротами послышался гул двигателя и шелест шин, я подскочила со ступенек. Ворота медленно разъехались, на участок плавно вкатила машина мужа.

Двинулась навстречу, высматривая, в салоне ли Гриша.

Там.

Помахал мне в окно – и я с облегчением выдохнула. Они припарковались, сын выскочил из машины, и я побежала навстречу. Подхватила его на руки, прижала к себе.

– Ну мама, - он пискнул, так крепко я его схватила.

– Вы где были? – заглянула в его счастливое лицо. – Почему меня на завтрак не позвали?

– Папа сказал тебя не будить.

– Выспалась? – Дима остановился позади Гриши.

Снизу вверх посмотрела на мужа, что столбом возвышается над нами и выпрямилась.

– Это что значит? – отпустила сына, и тот с визгом полетел по лужайке. – Дома не ночевал, ребенка с утра куда-то забрал.

– А ты ждала, что я с тобой в одну постель лягу после того, что услышал? – он сощурился на солнце. – Маргарита, я просил всего лишь не врать мне. А ты даже в такой мелочи облажалась.

Не знаю, что ответить, молчу. Северские – мое прошлое. И если Диме неважно было, от кого у меня сын – к чему сейчас, спустя годы, ковырять это? Ведь прошлое – оно до встречи с ним случилось, он сам так говорил.

Выходит, врал?

– Дальше что? – сложила руки на груди. Закрытая поза – и мне в ней комфортнее.

– Дальше мы летим вместе, - Дима шагнул к дому. – С работой я разобрался. Подготовим документы – и будет тебе круиз.

– Ты же не хотел, - ускорилась, чтобы догнать его.

– Передумал, - он резко остановился и обернулся, я наскочила на него. Он удержал меня за локти и посмотрел в глаза. Внутренне подобралась, чтобы не дрожать, жары больше не чувствую, мне холодно стало. Он взглядом меня сверлит, и я понимаю – ничего хорошего сейчас не услышу. Дима хмыкнул. – Я не идиот, Марго. Здесь ты не останешься. после круиза продадим дом и переедем в другой город. Или обратно в Грецию. Не решил пока.

– Зачем? – растерялась.
– Ты ведь даже в одну постель со мной ложиться не хочешь? – напомнила.