Их любимая
Шрифт:
– Рита с Гришей не прилетели, - мрачно покосился на угощение, которое Гела выставила на стол.
На девяносто девять процентов я знал, что журналисты все врут. И все равно не мог остаться на лайнере, пока все, кому не лень, мусолят мою семью, обсуждают Гелу, меня, братьев.
Не нужно. Я хочу жить спокойно, хочу, чтобы мой сын жил спокойно, я верю в нормальное будущее, но строить его нужно уже сейчас, в настоящем. И не допускать, чтобы нашу фамилию вот так запросто полоскали.
Хватит, мы с братьями и так наворотили
– ... как могли оставить Гришу, - распинается Гела.
– Мальчик - мой внук, и я имею право общаться с ним. И Рита мне не запретит. Вы должны повлиять на нее, вы же мужчины.
– Не так давно ты грозила, что ноги ее не будет в твоем доме, - хмыкнул Севастиан и уселся за стол. Достал телефон и уткнулся в экран.
– Так, я заказываю билет и лечу обратно.
– Тогда я не знала, что эта девчонка мать моего единственного внука, - Гела поправила полотенце на волосах и махнула рукой, - дорогой, позвони дочери. Вдруг она включила телефон?
– Я звонил, гудок есть. Поэтому и думал, что Рита с вами, - Роман показал трубку.
– Так они с Гришей не прилетели?
Ему никто не ответил - в прихожей звякнуло длинное - дзи-и-инь.
– Гела, покорми детей, только с дороги, голодные, - распорядился Роман и пошел открывать.
– Да, правильно, - Гела за рубашку потянула Тима, - садитесь, пообедаете. Потом посмотришь билет, Севастиан. Полетишь один, заберешь Риту и моего внука. А мы дождемся здесь. Арес, ты сегодня же позвони Роману Емельяновичу, узнай у него, как вам можно уладить вопрос, - начала она давать указания.
– А ты, Тим...
– Дедушка, дедушка!
– завопил в коридоре детский голос.
Словно галлюцинация.
Машинально потер ухо.
– Ох ты боже мой, Гришка!
– пораженный ответ Романа.
Щурюсь на стену, словно она просвечивает. Рита с сыном остались на лайнере, я видел, как он отплывал из порта.
Видел.
– Что с твоей женой?
– звучит еще один голос, девичий, такой родной.
– Она, правда, в больнице?
Посмотрел на рассеянных братьев. Шагнул в арку, но с дороги меня оттолкнула Гела.
– И не стыдно? Зачем наврали, что одни прилетели?
– она на глазах засветилась, не заметила, что полотенце свалилось с волос, побежала, и коридор наполнился несвойственным ей сюсюканьем: - Батюшки, кто к нам пришел! Ах, какой, бабушкин красавчик!
– Пизд*ц, - кратко выругался Сева и поднялся.
– Что там за херня?
Сын не моя галлюцинация - они с Ритой разуваются в прихожей. Гела мешает Грише снять обувь - подхватила зевающего пацана на руки и разглядывает, и причитает:
– Какой большой, какой большой наш мальчик. Ну-ка, улыбнись бабушке.
Поразительно, на нас с братьями она обижалась, когда мы прилюдно мамой ее называли, так трепетно относилась к своему возрасту, а тут сразу - бабушка.
– Он сам решает, когда ему улыбаться, - буркнула Рита.
Перевел взгляд на нее -
– Грубить обязательно?
– возмутилась Гела.
– Рита, поучись хорошим манерам. Здесь ребенок, а ты...
– Черт возьми, - резко пересек коридор и схватил Риту за руку.
Потянул за собой в ванную. И повернул защелку, когда дверь отрезала нас от остальных.
Ее ладошка горячая и сухая. Длинные пальцы змеями извиваются из моей хватки. От нее пахнет духами и пылью города, летом.
Спрошу, что случилось, почему они здесь...потом.
– Соскучился очень, - выдохнул. Своим весом вдавил в стену хрупкое тело. Поднял к себе бледное лицо и языком толкнулся в красные, искусанные губы.
Глава 79
Глава 79
Рита
Я тоже соскучилась и целоваться с ним так приятно, что думать не хочется о плохом, мне нравится обниматься, его крепкое тело чувствовать, его руки на бедрах и горячий язык, что сплетается с моим.
Но я не за этим прилетела.
– Хватит, - вырвалась и оттолкнула его от себя.
– Арес, отойди.
– Что такое?
– неотразимым движением он облизнул губы. На шаг отступил и уперся ладонью в стену возле моей головы.
– Вы почему здесь? Мы же договорились, что ты и Гриша остаетесь на лайнере, а мы...
– Это вы договорились, - сложила руки на груди, закрываясь.
– Вы просто взяли и уехали.
– Я бы вернулся.
– Угу.
Мне не терпелось высказаться, а теперь слова застревают в горле, это сказать так просто, напомнить о том, что меня уже один раз бросили. И что еще семь лет ждать я не буду. И, вообще, не верю, что они бы вернулись за нами.
Как им верить?
– Ясно, - Арес притянул за талию к себе, я снова вырвалась. Он убрал руки и прислонился плечом к стене.
– Ты же читала новости? Разговоры о нас и так не утихли, и Гела сейчас только добавила сплетен.
– Ну и что? Это повод все бросить и бежать?
– Рита, - он изогнул густую бровь и посмотрел на меня, как на пятилетку, что спрашивает, почему небо голубое.
– Да, это повод. Весь город обсуждает не кого-то там. А нашу семью.
– Дальше что?
– В смысле что дальше?
– пальцами Арес сдавил переносицу, - мы не к друзьям поехали развлекаться, ты же это понимаешь? Гела, правда, могла оказаться в больнице. Ты ее не любишь, но она наша мать.
– И всегда теперь так будет? Гела будет бредить, а вы срываться по первому зову?
– не хочу, не хочу его слушать и пытаться понять, тут все предельно ясно: их ненормальная Гела уверена, что только ее чувства важны, лишь ее переживания ценны, она командир, и все должно быть так, как скажет она, даже если срывает чьи-то планы.