Их любовник
Шрифт:
— Чувствую себя как в аквариуме, — вздохнула в ответ я. — Соболя, бриллианты, охрана, словно я какая-то принцесса!
— Ну что ты, мадонна. Никаких принцесс, ты уже королева, — он изобразил взгляд верного придворного лизоблюда, нагло пользуясь тем, что я не могу его пнуть.
От того, как нас встречали, я едва не взвыла. Бедные, бедные королевы! Как им нелегко! Кеды не наденешь, сама за собой дверь машины не закроешь, и улыбаться надо все время и всем сразу. Как Кей все это выдерживает год за годом?
Короче говоря,
— О, боже, какой кошмар, — вздохнула я. — Может, сбежим отсюда?
— Отличная идея, — подмигнул мне Бонни. — Если ты не хочешь больше ни с кем тут пообщаться.
— Не хочу! Еще немножко, и меня стошнит.
— Ты отлично держишься, мадонна, — мне поцеловали руку и предложили еще минералки. — Предлагаю поужинать где-нибудь поблизости, а потом завалиться баиньки.
— Баиньки, какое прекрасное слово!
И мы почти успели сбежать. Почти! Если бы хоть на пять минут раньше…
— Леди Говард, Бенито, — остановил нас роскошный баритон, от которого Бонни ощутимо вздрогнул и шепотом выругался. — Представь меня, мой мальчик.
И ведь не сделаешь вид, что не слышишь в гаме толпы — у синьора Кастельеро отлично поставленный голос политика, безумно похожий на голос Бонни, только песку поменьше. Пришлось обернуться и даже улыбнуться.
— Мой дядя, сенатор Джузеппе Кастельеро, леди Роза Говард, — тоном, режущим стекло, представил нас Бонни.
— Рад знакомству, миледи.
Джузеппе Кастельеро был полной копией Бонни, особенно это бросалось в глаза сейчас, когда оба были одеты в смокинги. Разве что у сенатора серебрились виски и короткая бородка, а смокинг облегал едва заметный животик, в самый раз для солидности. А, и еще нос отличался — отсутствием горбинки, и галстук-бабочка был на месте.
Пришлось снова улыбнуться и протянуть руку для поцелуя, хотя я бы с куда большим удовольствием протянула ему бокальчик цикуты.
— Много о вас слышала, сенатор.
— Я о вас тоже, миледи, — меня оценивающе оглядели с ног до головы, но вот признали ли годной — неизвестно, морда осталась вежливо-каменной. — Если позволите, мы с Бенито ненадолго оставим вас.
— Сожалею, дядя, но мы с леди Говард уходим прямо сейчас. Миледи нехорошо себя чувствует, — убийственно холодно, я сама чуть льдом не покрылась.
— Уверен, на воздухе миледи станет лучше, — дон Джузеппе кивнул и отступил на шаг.
Больше не замечая дядю, Бонни повел меня к дверям, не забывая вежливо кивать тем, кто с нами здоровался или прощался.
Меня, честно говоря, немножко потряхивало от взгляда, которым нас провожал нас дон Кастельеро. Если он решит, что я мешаю его семье — никакая охрана не спасет. Единственная надежда на то, что он не решится вот так откровенно воевать с Кеем.
Удрать нам удалось, но вот далеко ли? Дон Джузеппе шел следом, и когда Бонни накидывал мне на плечи манто — забрал в гардеробе свое пальто. И даже слегка поклонился, пропуская нас с Бонни вперед.
Интересно, напряжения между Бонни и доном Джузеппе хватит, чтобы проскочила электрическая дуга? Или они сразу аннигилируются? Вот бы как-нибудь это не проверять на практике!
— Бонни? — почти жалобно спросил я, идя с ним под руку к машине.
Он понял, о чем.
— Не отвяжется. Прости, мадонна.
— Ты не хочешь разговаривать наедине?
— Я вообще не хочу, но придется. Касабланка?
Кивнув Бонни, я остановилась и обернулась к дону Джузеппе. Тот подошел все с той же невозмутимо-вежливой улыбкой, только глаза были холоднее Арктики.
— Миледи?
— Мы с Бонни собираемся поужинать в Касабланке. Вы могли бы присоединиться.
— Благодарю, леди Говард, с удовольствием, — кивнул дон Джузеппе и направился к своей машине, тоже черной и бронированной, тоже с охраной.
Меня передернуло. Вот как-то легко верится, что он с удовольствием бы сейчас перерезал мне горло. Черт. Я не хочу его бояться! И ужинать с ним не хочу. А хочу, чтобы он провалился к чертовой бабушке и не появлялся на горизонте. Никогда.
Я позволила Бонни, не сказавшему дону Джузеппе ни слова, увести меня к машине. Сейчас я как никогда радовалась, что Кей настоял на круглосуточной охране. Пожалуй, я даже готова была пустить парочку секьюрити в свою квартиру, чисто чтобы не просыпаться ночью с воплями ужаса.
— Все будет хорошо, мадонна, — в машине Бонни прижал меня к себе, обещая защитить от любой опасности. — Дядя Джузеппе тебя не обидит. Он, конечно же, сукин сын, но не полный придурок.
— У него взгляд убийцы, — пожаловалась я, просовывая замерзшие руки Бонни под смокинг.
— Наплюй. Он только пугает.
— И ему это удается. Он будет тебя шантажировать, чтобы ты женился на Клау?
— Будет. И попытается нас поссорить. Но у него не выйдет.
— Хотела бы я быть так же уверена.
— Ты можешь быть уверена, что я люблю тебя и Кея. Всегда буду любить.
— Но жениться тебе все же придется, да?
— Нет. Дядя переоценивает свой дар интригана.
Я только поежилась и крепче прижалась к Бонни. Ведь вместе мы справимся, правда же?
— Я люблю тебя, — шепнула я ему.
— Я знаю, Раша, — он притянул мою руку выше, к расстегнутому воротничку рубашки, и положил мои пальцы на теплое серебро. — К черту дядю с его интригами. Я — твой, ты честно меня купила.