Их невинная наложница
Шрифт:
Талиб обхватил ее подбородок своей рукой и поднял лицо Пайпер вверх, соблазнительно сверкая глазами. Она никогда прежде не видела его таким молодым и беззаботным. На его лице сияла улыбка чистого блаженства.
– Командном чемпионстве?
Она была в восторге от того, что вернула ему веселое настроение. Ему нужен был кто-то, чтобы поддразнивать его и возвращать к реальности.
– Как в борьбе. Если вы не видели прежде, мы можем посмотреть ее вместе. Вы познакомили меня со своей культурой. Что ж, пришло время рассказать вам о моей. Возможно, нам следует сесть и посмотреть весь сезон реалити-шоу "Острова Реднека".
Он озадаченно
– Я посмотрю это шоу ради тебя. Позже. А сейчас, ты должна понять, что скоро мы возьмем тебя по-своему. Трое сразу. Один в киске. Другой в попке. А третий насладится сладостью твоего рта. Но сегодня, мы будем нежными. Постарайся не вытолкнуть пробку.
Раф помог ей перевернуться на спину. Девушке пришлось сжать мышцы, чтобы удержать игрушку внутри. Несмотря на опасения, Пайпер не могла отрицать того, что мысль о том, как они одновременно овладеют ей, глубоко ее заинтриговала. Их образ, в один момент заполняющих ее и доставляющих ей наслаждение, усугубила ее чувственную боль и заставила застонать от вожделения.
– Не здесь. Я хочу взять тебя в постели, Тал наклонился и поднял ее на руки, прижимая к своей широкой груди, - Это постель, на которой наши отцы впервые взяли нашу мать. Где зародилась наша семья. Никогда не допускай мысли о том, что нам нет до тебя дела, Пайпер. Для нас это священнодействие.
То, что они отнеслись к ее первому разу с таким почтением, вызвало слезы у нее на глазах, когда шейх опустил Пандору на постель. Для нее все происходящее тоже было священным. Она так долго ждала этого, поэтому теперь, наконец, была счастлива.
К ним присоединились Рафик и Кадир. Раф расположился позади нее, приподняв наложницу и прижавшись грудью к ее спине.
– Я счастлив от того, что разделяю с тобой этот момент, - произнес Раф ей на ушко.
Ее переполняли эмоции. Она тоже была счастлива.
* * *
Тал посмотрел на женщину в его постели. Его наложница. Его невеста. И вскоре, его жена. Он ожидал, что захочет ее. Он предвкушал восторг от их соединения. Но шейх не ожидал, что будет нуждаться в ней с каждым своим вдохом и с каждым ударом своего сердца.
Блять, у него тряслись руки. Что, черт возьми, с ним творилось? Ему нельзя хотеть ее настолько сильно. Она не должна была пробуждать его душу к жизни. Талиб смеялся над ее неопытностью и чувствовал такое умиротворение, которого не испытывал уже много лет. Его член был таким твердым, как никогда прежде до того момента, когда он узрел ее красоту во всем своем великолепии. Его гребаное сердце вернулось к жизни. Тал думал, что давно лишился его.
Теперь, когда шейх смотрел на свою наложницу, лежащую на постели, в которой он был зачат, то задумался о своей собственной семье. До этого момента, подобная перспектива казалась ему весьма отдаленной от реальности. Дети были тем, о чем он задумывался довольно редко. Но теперь он не мог отогнать от себя мысли о них. Он мог зачать ребенка с Пайпер. Этой ночью. И хотя она вполне могла прийти в ярость, он, мать вашу, пойдет на это, потому что не намеревался ее отпускать. Тал мог подарить ей самую лучшую жизнь, однако он не мог позволить ей уйти. Его член пульсировал. Она была распростерта перед ним, бережно преподнесенная ему младшими братьями.
Она принадлежала
Шейх коснулся щеки Пандоры, ее кожа была такой мягкой под его пальцами. Каждый дюйм ее тела был совершенством, от великолепных, шелковистых каштановых волос, до дерзкой груди с темными сосками и ее миниатюрных ножек. Ее киска была идеально гладкой, раскрывая пышную, женскую плоть и розовую жемчужину клитора.
Он ни черта не мог с собой поделать. Ему было необходимо взять ее, забрать ее девственность, но сперва он жаждал испробовать ее сладость.
Талиб встал на колени и опустил голову. Запах ее возбуждения поразил его насквозь, заставляя член дернуться и изойтись ноющей болью. Она пахла дьявольски хорошо, пряно и женственно. Ни один мужчина прежде не разводил эти шелковистые бедра и не брал это тугое лоно. При мысли о том, что он будет первым, шейх возбудился так, как не должен был. Если у него есть хоть капля здравого смысла, он должен позволить Рафу лишить ее невинности. Традиция требовала, чтобы именно он был первым, но это действие подразумевало глубокую ответственность. Тем не менее, дикой частью самого себя Тал знал, что не позволит сделать это братьям. От самой этой мысли ему хотелось зарычать и оторвать брату голову. Он мог поделиться, да. Традиция допускала это. Но именно он будет первым у нее.
Талиб вдохнул, позволяя ее запаху заполнить свои легкие. Пайпер принадлежала ему, была его нареченной. Он с благоговением лизнул ее киску, собирая сладкие сливки и всасывая влагу языком. Такая сочная. Она была сладкой, сочной, и невероятно отзывчивой.
Ее легкий вздох пришелся прямо на его член. Мужчина прошелся языком вдоль ее лона, наслаждаясь тем, как вокруг него пульсировала ее влажность. Когда он проглотил ее сладость, она просочилась в него словно наркотик, разливаясь по венам.
Пандора была чистой и невинной. Хотя он наслаждался мыслью о том, что ее девственная плева была нетронута, более ценным было для него то, насколько чистой она оставалось душой. Наложница дарила им всю себя, не прося ничего взамен.
– Тал! Это изумительно, - выдохнула она, запуская свои пальцы в его волосы.
Каждое ее слово потрясло его. Он мог подарить ей наслаждение. Он мог сделать ее великой королевой. Она станет той, кем должна. Вне всяких сомнений. Разве их союз мог стать еще более совершенным?
Шейх тщательно исследовал ее языком. Каждая изящная складочка была восхитительна, нежна, упруга и отзывчива. Она превзошла все, о чем он мог мечтать.
– Тебе нравится, как Тал ласкает твою киску?
– поинтересовался Раф.
Талиб поднял глаза и увидел, что брат играет с ее сосками. Те стали розовато-коричневыми под его пальцами. Зажимы для сосков. Он хотел увидеть ее в зажимах, оттягивающих эти вершинки весом драгоценных камней, которыми он их украсит.
Шейх владел наложницей, чтобы трахать ее, осыпать роскошью и любить.