Их общий секрет
Шрифт:
— Тебе идет беременность, ты знаешь об этом? — Малфой откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее с теплом. Напряжение в чертах его лица ослабло, и он почти улыбался.
— Я чувствую себя ужасно. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой уставшей, — призналась Гермиона.
Но она заметила, что Драко проигнорировал то, о чем она спросила.
— Будь осторожен, ладно?
— Спасибо за заботу, но я могу позаботиться о себе.
— Я знаю, что ты можешь.
Драко взглянул на нее, а затем снова отвернулся.
Гермиона долго смотрела
Когда по коридору потек ручеек из их коллег, спешащих домой, Грейнджер нарушила молчание.
— Если я попрошу тебя позвонить мне, ты сделаешь это? Я просто прошу, как друга, дать мне знать, что с тобой все в порядке, — серьезно сказала Гермиона.
— Все будет хорошо, Грейнджер. Увидимся завтра?
Но она все еще ждала ответа на свой вопрос.
— Драко… — Гермиона шагнула к нему, ее лицо покраснело от беспокойства. Тогда Малфой встретился с ней взглядом.
— Я буду осторожен, — медленно сказал он, и это была единственная уступка, на которую, видимо, Драко был готов пойти.
Гермиона держала зрительный контакт достаточно долго, чтобы понять, что Малфой имел в виду только то, что сказал, а затем извинилась и ушла домой.
Но вечером телефонного звонка не последовало.
Только стук в дверь в час ночи.
***
Гермиона очнулась от беспокойного сна, когда в ее дверь настойчиво постучали. Она мгновенно встала с кровати, открыла дверь, и в этот же момент Драко рухнул к ее ногам.
Он был в крови. Это было первое, что она заметила.
По коридору эхом отдавались удаляющиеся шаги. Кто-то оставил его возле ее квартиры.
Гермиона в ужасе снова посмотрела на Малфоя.
Драко был в полубессознательном состоянии, рубашка была кое-где порвана и пропитана кровью, в прорехах виднелись следы побоев, а правая рука… Грейнджер задержала дыхание, потому что ее затошнило. Его пальцы выглядели максимально неестественно; они были переломаны и раздавлены.
Трясущимися руками Гермиона вызвала скорую помощь, а затем опустилась на пол рядом с Малфоем и погладила единственную часть его тела, к которой осмеливалась прикоснуться — его мягкие волосы. Они были иррационально чистыми — белоснежными, — по сравнению с остальным, перемазаным кровью телом.
— Я здесь, Драко. Все кончено, я здесь. Я присмотрю за тобой…
Малфой издал тихий стон, пробормотав ее имя.
— Гер-ми-она?
— Тсс, — она поцеловала его в висок, и слезы боли потекли по лицу Драко, когда он понял, что теперь в безопасности.
— Больно, — захныкал он.
Но Гермиона ничего не могла сделать, кроме как удерживать его, пока снаружи не завыли сирены, и рядом не появились парамедики и офицеры полиции.
***
Остаток ночи прошел как в тумане.
Драко увезли в больницу.
А Гермиона давала показания.
Сразу после того, как офицеры дали ей передышку, с ней связался Блейз и сообщил, что Драко отправили в неотложную хирургию, и в ближайшее время к нему никого не пустят, так что ей лучше поберечь себя и остаться дома.
— Ты будешь там, на случай, если появятся новости?
— Я останусь столько, сколько потребуется. Люциус попросил держать его в курсе.
— Конечно.
— Я имею в виду, что буду держать отца Драко в курсе, а тебе нужно сконцентрироваться на том, чтобы не допустить выкидыша.
— Что?
— Гермиона, — медленно произнес Забини, — ты на третьем месяце беременности. У тебя только что случился большой шок. Драко будет жить. Может быть, к рассвету у него отнимут руку, но может быть все и обойдется, но он совершенно точно будет жить. Сосредоточься на этом и на детях. Ты ему очень нужна!
Гермиона кивнула, словно он мог ее видеть.
Блейз был прав, ей сейчас нужно было сосредоточиться на близнецах в ее животе.
Мысли путались.
Она чувствовала, как быстро бьется ее сердце.
Голова раскалывалась из-за высокого давления.
Нотт и Забини говорили ей беречься от Астории, но додумался ли кто-то из них напомнить об этом самому Драко?
Ей хотелось рыдать.
Но слез не было.
Вместо этого Грейнджер находилась в парализующем отупении.
В ее мозгу вдруг отчетливо всплыла фразу Блейза: «…может быть, к рассвету у него отнимут руку…»
Это было невозможно.
Это было невозможно.
Это было… и Гермиона без сил повалилась на диван, который периодически служил Малфою постелью. Она покосилась на шкаф, в котором хранила свою волшебную палочку. И это стало последней каплей — слезы брызнули из ее глаз, быстро превратившись в сплошной поток.
Драко Малфой был рожден чистокровным волшебником. Сильным волшебником. Одним из сильнейших. И рука, сжимающая его палочку, всегда была правой…
***
Кто-то из офицеров подошел к ней.
— Мисс, с вами все в порядке? Может быть, вернуть медиков или отвезти вас в больницу?
Грейнджер заставила себя покачать головой. Ее пальцы размазали по лицу слезы. Она всхлипывала, пытаясь успокоиться.
— Я буду в порядке. Лучше найдите тех, кто это сделал…
Гермиона не сомневалась в том, кому принадлежала идея столь жестокой расправы. Но повреждения были слишком серьезными — Астория не смогла бы провернуть этого в одиночку.
***
Оставшись, наконец, внутри квартиры одна, Грейнджер провела еще час или больше, слушая, как офицеры продолжают занимаются своей работой снаружи.
Она уснула лишь под утро, но сон был рваным и беспокойным.
***
Проснулась Гермиона от света, проникающего сквозь полупрозрачные шторы.
Она быстро оделась и собрала сумку для Драко. Возможно, Блейз уже сделал это сам или поручил сделать кому-то из сотрудников Малфоев, но Гермиона хотела убедиться, что никто не забудет о таких практических вопросах, как чистое нижнее белье или дезодорант. Она собрала ему все, что могла из своих вещей, а по дороге в больницу позвонила в Малфой-Юнион и сообщила, что сегодня не придет на работу.