Их темная Дарлинг
Шрифт:
– Точно.
Я хочу разбудить её. Хочу обнять. Сказать ей, что вернул свою тень, и увидеть на её лице волнение и радость.
Но сейчас она так довольна и очень спокойна.
Пока что этого должно быть предостаточно.
– Найди меня, когда проснёшься, – прошу я.
– Хорошо.
Она снова погружается в сон.
Я смотрю на волка: он поворачивает ко мне голову, и его голубые глаза встречаются с моими.
– Она моя. Ты меня понял, волк? Моя.
Он издаёт низкое горловое ворчание, но звук затихает, и волк
За окнами комнаты Дарлинг небо становится бледно-голубым: восходит солнце.
– Останьтесь с ней, – говорю я близнецам. – Если что-то изменится, позовите меня, и я приду.
Близнецы кивают, Баш усаживается в кресло с высокой спинкой, а Кас забирается на подоконник.
Удовлетворившись тем, что у Дарлинг, похоже, появился новый защитник и два принца фейри будут за ней присматривать, я покидаю её спальню и выхожу во влажный утренний воздух.
Глава 3
Кас
В нашем с братом детстве отец однажды поймал волчонка и подарил его нам на солнцестояние. Мы назвали питомца Бальдром в честь одного из богов фейри.
Волчонок рос свирепым зверем, бесчинствовал при каждом удобном случае и держал весь двор в страхе. В конце концов отец заставил нас отправить его в конуру на конюшне. Но с момента, как попал в дом, Бальдр спал с нами и потому, оставшись в полном одиночестве в конюшне, мог выть до поздней ночи.
– Кто-нибудь может заткнуть эту собаку? – злилась мать. – Я говорила вашему отцу, что это была ужасная идея – забирать дикого зверя домой.
Мать ненавидела всё, что не могла подчинить своей воле.
Чтобы утихомирить Бальдра, мы с братом спали с ним в конюшне, устроившись на грязном полу среди сухой сладкой травы.
Мы не чувствовали большого неудобства. В конюшнях нас никто не беспокоил. Никто не следил за нами, не осуждал, не рассказывал, что мы делаем неправильно и чем, наоборот, нам следовало бы заняться вместо этого.
А потом однажды ночью мы проснулись и обнаружили, что Бальдра нет рядом, а над нами стоит мать. Была середина ночи, поэтому нам удалось различить только её тёмный силуэт с сияющими золотыми крыльями за спиной.
– Довольно этих игр в грязи, – заявила она. – Вы принцы и должны вести себя соответствующе.
– Где наш волк? – спросил Баш.
– Он убежал, – ответила мать и направилась к открытым дверям конюшни. – К восходу солнца я жду вас одетыми в зале собраний.
Но мы с Башем, естественно, проигнорировали её приказ и отправились рыскать по лесу, громко выкликая Бальдра.
В итоге мы оказались на опушке леса, где начиналась песчаная отмель лагуны.
На берегу, глядя на водоворот света в воде, стоял Питер Пэн.
К тому моменту он уже потерял свою тень, но мать всё равно предупреждала нас о том, что он опасен.
На самом деле плохой идеей было даже находиться на территории Пэна, не говоря уже о том, чтобы
– Можете выходить! – крикнул он, по-прежнему стоя к нам спиной. – Я слышу, как вы дышите.
Мы с Башем переглянулись. Посмеем ли мы?
Питер Пэн всегда восхищал нас. Он был старше, чем кто-либо помнил. Скорее миф или бог, чем человек. Даже отец боялся его, а обычно отец никого не боялся.
Баш первым вышел из тени деревьев.
– Мы ищем нашего волка, – сказал он. – Ты его не видел?
– Как дела у вашей матери? – вопросом на вопрос ответил Пэн.
Я последовал за братом; между пальцами ног захлюпал влажный песок.
Нам говорили, что между Динь-Динь и Питером Пэном что-то произошло, но двор фейри всегда больше любил сплетни, чем факты. Мы не знали, в чём именно было дело. Мы лишь видели, что при упоминании Питера Пэна крылья матери загораются ярче, но губы при этом складываются в угрюмую гримасу.
Динь-Динь любила и ненавидела Питера Пэна. Теперь, выйдя замуж за короля фейри, она пыталась скрывать свою любовь.
Но еe крылья не умели лгать.
– У матушки всё благополучно, – ответил я.
– Да? Она пытается во всём контролировать вашу жизнь так же, как и мою? – Он взглянул на нас через плечо.
Я думаю, он и так знал ответ, но, несмотря на наши прохладные отношения с матерью, мы не собирались говорить о ней дурно. Ба научила нас быть выше этого.
– Ваш волк мёртв, – сказал Пэн. – Я подозреваю, что Динь-Динь об этом кое-что известно. – С этими словами он развернулся и ушёл в лес.
Мы с братом переглянулись.
– И какого хрена он имел в виду? – спросил Баш.
– Чёрт, чтоб я знал.
Но тут из водоворота в лагуне вырвался новый столп света. И там, в сияющей воде, постепенно опускаясь на дно, виднелся наш мёртвый Бальдр.
Баш закуривает и после долгой затяжки передаёт сигарету мне. В домике на дереве тихо, но в ранний час другого и не ожидаешь.
– Теперь, раз Пэн вернул свою тень, – начинает Баш, – я думаю, мы сможем захватить двор фейри, если захотим. Тилли может сколько угодно вынашивать планы, как сместить Питера Пэна, но все они будут стоить ей армии.
Со столбика сигареты свисает кусочек пепла. Я переворачиваю её и дую на кончик – вспыхивает уголёк, пепел осыпается вниз.
– Я понимаю.
– Мы хотим его обратно? Двор фейри?
Я затягиваюсь сигаретой и задерживаю дым в лёгких.
– А ты? Хочешь?
Он упирается затылком в широкий подголовник кресла, изучая Дарлинг взглядом.
– Я очень долго этого хотел. – Он вздыхает и трёт глаза. – Но теперь я не уверен.
– Я никогда не жаждал власти, которую подразумевает монархия, но знаешь, чего мне не хватает? – Я возвращаю ему сигарету. – Ритуалов. Церемоний. Праздника солнцестояния. Запаха пиршеств и постоянного ритма музыки, наполняющей залы.