Их жаркий ноябрь
Шрифт:
– Какую штуку? – не на шутку испугалась я.
– Не знаю, мамочка. Она в пакет запакована, в черный.
Я ошеломленно уставилась на дочку.
– Ева, ты сейчас обманываешь меня?
– Нет, мамочка. Приходил папа.
– Ладно, спи… завтра об этом поговорим.
Ева послушно забралась под одеяло и закрыла глаза.
Я уставилась в потолок. То есть, этот мерзавец ошивается в городе, а врал, что в Скандинавии! Он пришел в садик к дочке и посмел оставить у нее в шкафчике нечто похожее на разрывную гранату, из-за которой
«Лучше бы домой притащился и в холодильник заглянул. Там же мышь повесилась! Единственный, кто позаботился о нас с Евой, был страшный «монстр» по имени Константин! Если бы не его пять тысяч, мне бы заправить машину было не на что!»
Константин… Перед глазами встала его широкая спина в кашемировом пальто, пылающее пламя встроенного в стену искусственного камина, его тяжелые руки на моих плечах, аромат мужских духов с ноткой табака… Стало тоскливо – пронзительно, по-осеннему. Обольстительный «монстр» отказался от идеи взять меня к себе на работу, а я, кажется, влюбилась.
«Все хорошие девочки хоть раз в жизни, но влюбляются в плохих парней. Константин не просто плохой. Он – бандит, жестокий и беспощадный. Только почему я никак не могу выбросить его образ из головы? Почему мне так тоскливо от того, что он попрощался со мной навсегда?»
Мысли кружились в голове странным вихрем до тех пор, пока успокоительные капли не сморили меня окончательно.
Глава 7
Воскресное утро в родительской квартире. Что может быть приятнее после полутора месяцев отчаянной безнадеги и отказов работодателей?
Сквозь сон ощутила аромат свежих блинчиков – мама встала пораньше, чтобы приготовить вкусный завтрак.
Евы рядом не было – наверное, она ускакала на кухню.
У меня печь блинчики не получалось никогда, поэтому в нашей повседневной жизни дочке приходилось давиться размороженными полуфабрикатами с красивым названием «Блинчики с творогом».
Видимо, сегодня наступил праздник живота. Вместо полуфабрикатов – натуральный продукт.
Я села на кровати. События прошлого вечера казались диким недоразумением… ну, или, на крайний случай, страшным сном. Вот только синяки на моем теле далеко не мираж. Они были настоящие.
– Аня, ты встала? – В гостиную заглянул отец.
– Почти.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как человек, которому накануне угрожали автоматом и избили.
– Может, к врачу?
– Нет, спасибо, пап. Мне не настолько плохо. Пару дней отлежусь и начну искать работу.
– Я позвонил дяде Жоре, он сегодня выходной. Мы с ним вместе в Ростов съездим. Пусть попробует отпечатки пальцев снять – вдруг что прояснить удастся.
– Тебе виднее, пап.
Дядя Жора – мой крестный, и по совместительству оперативный сотрудник местного
О ночном бреде Евы я намеренно умолчала, боясь, что, если Валера действительно оставил страшный пакет у дочки в шкафчике и папа об этом узнает, могут пострадать все. Пусть эти безбашенные идиоты с автоматами сами ищут то, что им нужно.
Когда я вышла из гостиной, папа был уже при параде и допивал кофе на ходу. Трель дверного звонка известила о прибытии дяди Жоры.
– Я открою, пап. – Я поспешила к двери.
На пороге действительно стоял необъятный дядя Жора. Он был в штатском.
– Анька, привет! Ну, что стряслось-то? —Дядя Жора сжал меня в своих огромных лапищах.
– Я до сих пор не нахожу объяснения тому, что вчера произошло, дядя Жора, —осторожно высвободилась я, морщась от боли. – Дверь квартиры расстреляли из автомата, а меня избили. Вынесли из квартиры всю технику.
В карих глаз дяди Жоры вспыхнул недобрый огонь.
– А что искали бравые молодцы?
– Какие-то фотографии, которыми их шантажировал Валера.
– Фотограф недоделанный! – прорычал дядя Жора. – Вот всегда он мне не нравился, Аня! Хоть убей, не того мужика ты в мужья выбрала!
Он пожал руку папе, бесцеремонно подхватил с тарелки закатанный блинчик с творогом и отправил его в свой огромный рот.
– Так, девочки, на всякий случай посидите сегодня дома, – скомандовал он.
– Давай, кофейку налью? – снисходительно улыбнулась мама.
– Нет, не хочу. Давление с утра шпарит, – помотал головой тот.
– Вещи привезем, дверь попробуем новую поставить. Так что, раньше вечера не ждите, – сообщил папа уже из прихожей.
Он быстро обулся, надел пальто, и они с дядей Жорой отчалили из квартиры.
– Мам, у тебя в сотовом номер Валентины сохранился? – за завтраком спросила я.
– Конечно. А тебе зачем?
– Надо ее предупредить, что мы с Евой уехали.
Это вранье: на самом деле, я хотела знать, не приходил ли Валера к ней домой. Хотя, если бы он приходил, разве она стала бы молчать? Она ведь знала, в каком положении оказались мы с Евой из-за моего увольнения.
– Ань, я бы на твоем месте всю их семейку послала далеко и надолго. И подай, наконец, документы на развод! – назидательно проговорила мама.
– Подам, обещаю.
Мама может быть строгой, если хочет. Я украдкой бросала взгляды на Еву. В пижаме с котятами она выглядела особенно милой. Она безмятежно поливает блинчик медом. Как будто вчера ничего не случилось.
– Мам, – внезапно оторвалась от своего занятия малышка. – А Константин еще раз сводит нас в «Маки»?
Я вздрогнула, как будто меня ошпарили кипятком.
– Откуда ты знаешь его имя?
– Он сам мне сказал, – загадочно улыбнулась Ева. Так искренне могут улыбаться только дети.