Их жаркий ноябрь
Шрифт:
Я отчаянно нажала на прием вызова, чтобы не разбудить Еву.
– Добрый вечер, – раздался мягкий голос в трубке.
Сердце ухнуло вниз, и по коже полетели мурашки. Где-то я слышала, что по-настоящему властные мужчины разговаривают именно так – мягко. В этом особая прелесть – подчинять себе людей приятным голосом. Но как же сексуально может звучать мужской голос в ночи!
– Добрый, – едва слышно ответила я.
Сердце заколотилось где-то в горле, и стало трудно дышать.
– Чем занимаетесь, Анна?
– В окно смотрю, – сорвалось у меня, прежде чем я успела подумать.
– За окном дождь.
– Да, дождь.
На несколько секунд в трубке воцарилась тишина.
– Вы любите дождь, Анна?
– Нет. От дождя становится грустно.
Паника приливала к щекам горячей волной. Зачем я говорю с ним? Ну, зачем?
– А мне он нравится, – хрипло усмехнулся мужской голос на другом конце провода.
От такой истинно мужской усмешки по спине снова побежали мурашки. Дыхание сбилось.
– Зачем вы мне звоните, Константин?
Он ухмыльнулся.
– Хотел узнать, не передумали ли вы насчет работы у меня.
– Неужели больше нет претенденток?
– С такими шикарными волосами и глазами – нет.
Я почувствовала, как он улыбается.
– Мне жаль.
– Я удвою сумму, и половину выплачу вам авансом, если согласитесь отработать месяц.
– Удвоите? – хрипло прошептала я, и кровь бешено запульсировала в висках. – Отчего такая щедрость?
– Скажем, с вашим уходом мой кабинет опустел. У вас в роду, случайно, ведьм не было?
– Не знаю.
– Мне кажется, были. Иначе как еще объяснить мое влечение к вам в канун Хэллоуина?
– К чему вам замученная бытом и неподъемным кредитом на квартиру женщина, Константин?
– Материальные проблемы легко решаются. А вот я не могу забыть ваши зеленые глаза… Что на вас надето? – внезапно сменил тему он.
– Зачем вам это? – Сердце забилось так отчаянно, что мне не хватало воздуха.
– Я хочу знать, в чем вы предпочитаете ложиться в постель.
Я почувствовала, что он улыбается где-то там, в своей неведомой спальне.
Кожа покрылась волшебными мурашками, щёки вспыхнули румянцем – против всех доводов разума мне нравилась наша опасная игра в слова.
– Так что на вас надето, Анна?
– Ничего.
Я услышала, как он напряженно сглатывает. Понимала, что его тоже зацепило, и от этого испытала странное торжество – истинно женское, от того, что все еще могу, оказывается, нравиться мужчине, пусть его и обвиняют во всех преступлениях нашего города.
– Я только что из ванной, на мне широкое полотенце. – Я решила подсыпать перца в наш разговор.
Какое-то мгновение он молчал.
– А волосы? – прозвучал у меня в ушах его внезапно охрипший голос.
– Волосы влажные, в совершенном беспорядке. Я не успела их высушить.
– Вы заводите меня своими ответами, Анна.
– Я не хотела. Вы сами спросили.
Я невольно улыбнулась, просто оттого, что я ему приятна в этой полной болезненного одиночества осенней ночи.
– А я бы хотел…– хищно выдохнул он. – Хотел бы запустить пальцы в ваши волосы, притянуть к себе и властно поцеловать. Медленно снять полотенце, погладить обнаженную спину, усыпать поцелуями шею и плечи…
Моя кожа вспыхнула огнем. Все, что он говорил, ярко рисовало воображение. Вот я стою перед ним у того самого камина, совсем без одежды, волосы рассыпаны по плечам. Он – без пиджака, в одной рубашке. Галстука нет, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Его руки, такие сильные, шероховатые на ощупь, гладят мои плечи, спину, опускаются ниже, оглаживают ягодицы, и я плавлюсь от прикосновений. Его губы опускаются на мои, целуют жадно, властно…
Прикрыв глаза, со вздохом подаюсь ему навстречу. Он укладывает меня на пушистый ковер у камина. Его сильные руки ласкают меня – откровенно, бесстыдно, заставляя извиваться и стонать от этих обжигающих прикосновений… Губы нежно усыпают поцелуями низ живота. Со стоном подаюсь ему навстречу, обиваю руками его шею и….
– Аня… ты еще здесь? – послышался в телефоне голос Константина.
Я вздрогнула от его резкого голоса и вынырнула из своих фантазий.
– Д-да.
Выдыхая, ощутила, как внизу живота все пылает от нереализованного желания.
– Распусти полотенце, – будто ощущая мое желание, приказал он.
Закусив губу и прикрыв глаза, я с вожделением обнажила грудь.
– Ты чувствуешь желание, Анна?
Дождь за окном всё усиливался, стучал по стеклам. Огни далеких многоэтажек казались совсем сказочными в потоках воды. Дыхание предательски сбилось, выдавая меня с головой.
А я ведь не просто чувствовала. Мне не хватало этого мужчины рядом.
– Я хочу видеть тебя завтра.
– Завтра суббота.
– Ровно в десять часов утра за тобой приедет машина.
Я резко вздрогнула, возвращаясь в реальность.
– Я не поеду.
– Ты упрямая, да?
– Да.
– Я упрямее.
В трубке раздались короткие гудки.
Сглотнув, я открыла глаза и стыдливо запахнула полотенце. Тело ныло от сладкой истомы.
«Я удвою оплату»
– Да, Мистер Властный Босс, удвойте оплату моего грехопадения, – зашептала я угасшему телефону. – Тогда я оплачу все счета и куплю моей маленькой дочке целую коробку «киндер-сюрпризов». Их там двадцать восемь. Сейчас для меня стоимость коробки с двадцатью восемью сюрпризами из шоколада неподъемна. … Только, знаете, что? Сделайте так, чтобы о моем позоре никто не узнал.
«А если Мистер Всевластие действительно пришлет машину?» – стучались в голову тревожные мысли.
«Он не пришлет, – заводя будильник на шесть утра, пообещала себе я. – А если пришлет, то нас с Евой не будет дома. Он не знает, что по субботам в десять часов утра у нее занятия в художественной школе».
Глава 5
В субботу, 31 октября, художественная школа устроила праздник «Дары осени». Все ученики должны были принести поделки из осенних материалов. Мы с Евой несли слепленный своими руками осенний сад из шишек, листьев и веток. В самой середине нашего садика красовался вырезанный из маленькой тыквочки «Джек-фонарь». Сам садик уместился в деревянной коробочке и смотрелся очень живописно.