II. Бриллиант Зорро
Шрифт:
"Негодная девчонка!" – мысленно застонала Изабелла.
Как же хитро она заманила опешившую жертву в ловушку и вытянула из нее столь желанное признание!
– Скучаешь по нему, да? – задыхаясь, затараторила Кери, приближаясь к облаченной в одну ночную сорочку стройной фигурке, тщетно пытающейся закопаться в стог высушенной травы. – Он же тебе снился сегодня? Да? Ты еще не проснулась, а уже начала говорить про него. Что тебе приснилось? Вы были одни? Он тебя целовал? Где вы были? Он привез тебе подарки? Сказал, что тоже скучал? Ну же! – выудила свою принцессу из сена фрейлина и затрясла за плечи. – Что вы делали?! Тебе приснилось, что бал уже состоялся? Сколько дней прошло? Вы все их провели
– Это всего лишь сон, – попыталась вырваться из цепких объятий Изабелла.
– После которого ты еще час искала своего Зорро.
– Какой час?! Я просто уточнила.
– Ой, да ладно! Все утро его звала.
– Что?!
– Зорро звала своего, говорю.
Изабелла хотела было указать не на шутку разошедшейся своднице, что Зорро никогда ей не принадлежал, но слова Керолайн о том, что она говорила во сне, быстро изменили ее настрой.
Неужели она под силой впечатлений действительно говорила вслух? А что если… Да нет же, она не могла произнести ту фразу в полный голос. В противном случае, фрейлина до сих пор валялась бы без сознания, сраженная наповал столь чувственными и откровенными снами своей принцессы. Значит, эта несносная девчонка опять расставляет сети. Нет уж, второй раз подряд этот номер у нее не пройдет!
– Нельзя заставлять нашего гостя ждать, – твердо произнесла Изабелла, поднимаясь с пола и умышленно игнорируя огорченно вытянувшееся лицо подруги.
– Он вчера тоже опоздал, поэтому сегодня мы имеем право задержаться, – попыталась еще немного потянуть время Керолайн.
– Он задержался из–за дел, а мы – из–за болтовни, – сухо парировала Изабелла.
Она сняла все прилипшие к телу и сорочке травинки, быстро перебрала волосы и перекинула их через одно плечо, после чего уделила несколько минут своим подопечным и, завершив таким образом запланированный перечень дел в конюшне, направилась к выходу.
– Кстати, кто забинтовал Тито? – как можно более строго спросила Изабелла, чтобы Кери не смогла услышать в ее голосе ни одной слабой ноты и воспользоваться этим в личных интересах.
– Одна очень заносчивая особа, – фыркнула фрейлина, недовольно плетясь сзади.
– Шарлотта и заносчивость – несовместимые понятия, – с нажимом произнесла Изабелла.
Кери что–то неразборчиво проворчала в ответ.
– Сколько еще есть времени до завтрака?
– Двадцать минут, – буркнула подруга.
– Значит, надо поторопиться.
Изабелла уверенным шагом вышла из конюшни. Бал впереди, и еще пока ничего не произошло, поэтому строить какие–либо мифические предположения в ущерб собственному спокойствию было бессмысленно. Все, что ей приснилось сегодня, останется только в ее памяти, и никто и никогда об этом не узнает. Все ее мысли относительно чувств к Зорро – не более, чем сила влияния столь эмоционального сна. Сюда же относится и взрыв ее признаний самой себе о том, как сильно она по нему скучает и жаждет увидеть. Следовательно, думать обо все этом – пустая трата времени. Сейчас же впереди маячила другая задача и, к тому же, совершенно реальная. Если сеньор Монтеррей сегодня присоединится к их завтраку, это будет означать, что он ночевал в гасиенде де ла Вега. А из этого напрашивался вывод о том, что ночные переговоры, может, и недолгие, но должны были состояться. Поэтому вполне вероятно, что об их результатах будет объявлено в ближайшее время, которое наилучшим образом подходило к собранию за утренней трапезой. Кроме того, необходимо было успокоить важного гостя после вчерашнего представления с потерей сознания. Не исключено, что сеньор Энрике до сих пор чувствует себя виноватым. Ведь он даже не имеет представления о том, что послужило поводом для обморока бывшей британской принцессы. В конце концов и так уже понятно, что Зорро он являться не может.
– Я вообще–то так и не рассказала тебе второе предположении о том, кем может быть сеньор Монтеррей, – раздался негромкий голос со стороны правого плеча.
– Вот мы сейчас это и выясним.
– Если он тот, кто я думаю, он не будет об этом распространяться.
– Давай сначала хотя бы посмотрим на него свежим взглядом, – возвела руки к небу Изабелла.
– Может быть, с этой мыслью ты сразу будешь смотреть на него под другим углом.
– Кери, можно я сначала хотя бы просто на него взгляну? Безо всяких углов.
– И не говори потом, что я не пыталась тебя предупредить.
– Хорошо.
– И не жалуйся, что никто не подсказал тебе эту мысль.
– Хорошо.
– И не обвиняй меня в том, что я тебе об этом не сказала.
– Хорошо!
Керолайн замолчала и обиженно засопела. Изабелла перевела дух. Свое состояние она вроде бы привела в порядок. Бурную фантазию и неиссякаемое любопытство подруги утихомирила. Все лишние и безосновательные мысли изъяты и больше не будут ей докучать. Разные глупости относительно собственных чувств в свою голову она больше не допустит. А значит, ко встрече со вчерашним гостем она теперь готова. Кем бы он ни являлся.
Глава 11
Все старания Изабеллы по утверждению собственного равновесия рассыпались прахом, едва она увидела вчерашнего ночного гостя.
Это было просто невероятное сходство. Сложение, волосы, линии лица, взгляд, улыбка, ритм речи, поведение, даже манеры были до такой степени похожи на Зорро, что у Изабеллы подкашивались ноги от не поддающейся контролю дрожи. И при этом она с полной ясностью отдавала себе отчет в том, что это не он. Она понимала это, исходя из собственных недавних умозаключений, из карего цвета его глаз, а также из-за его голоса, который хоть и был до озноба похож своими интонациями на оригинал, все же оказался недостаточно глубок и мягок. Кроме того, при более пристальном рассмотрении становилось ясно, что сеньор Энрике был несколько уже в плечах и ниже ростом, потому что его голова была точно на уровне Рикардо, который не доставал до высоты Зорро около десяти сантиметров. И еще у него была иная форма рук и пальцев. Но в остальном его облик был настолько схож с героем в маске, что Изабелла едва удержала себя от того, чтобы не начать утреннюю встречу так же, как она сделала это вчера вечером.
Возможно, она нашла бы еще какие-то отличия, если бы занялась дотошным изучением внешности сеньора Монтеррея, но огромные мурашки на спине, возникавшие при каждом новом взгляде в его сторону, вынудили ее запретить самой себе смотреть на него чаще, чем раз в несколько минут. В качестве же единственного доступного ей метода успокоения в сложившейся ситуации она использовала мысль о том, что слишком давно не видела Зорро, поэтому вполне могла не заметить еще какие-нибудь очевидные различия. Это утверждение стало для нее путеводной звездой, к свету которого она вынужденно прибегала через каждый сдавленный вдох.
Она столкнулась с сеньором Энрике на пороге предваряющего главный зал помещения гасиенды Линарес в прямом смысле, потому что они одновременно вошли в коридор с двух разных входов и направились в одну и ту же дверь, каждый погруженный в собственные мысли. По крайней мере, в таком пограничном состоянии пребывала Изабелла. Был ли сеньор Монтеррей так же озабочен своими размышлениями, девушка не могла сказать с полной уверенностью, потому что до момента непосредственного контакта она не видела не только лица важного гостя, но и его самого. А после столкновения, подняв голову и увидев его при дневном свете, она уже вообще не могла думать.