Икона
Шрифт:
В штаб-квартире МВД на Житной площади старшим дежурным офицером был командир полка ОМОНа генерал Иван Козловский, который сидел в своём кабинете в казарме с тремя тысячами хмурых людей, чьи увольнительные он отменил утром вопреки собственному желанию. Человек, убедивший его сделать это, находился в четырёхстах метрах, на Шаболовке. Сейчас он был на телефоне опять, и Козловский кричал на него:
— Какая чепуха! Я смотрю это е…ное телевидение сейчас! Ну кто сказал? Что это значит — «вас информировали»? Подождите,
Замигала лампочка на другом аппарате. Схватив трубку, он крикнул:
— Слушаю!
Звонил встревоженный оператор.
— Простите, что беспокою вас, генерал, но вы сейчас самый старший в здании. Звонит человек, который говорит, что живёт в Останкино и у них там стрельба на улицах. Пуля разбила у него окно.
Тон генерала изменился. Он заговорил чётко и спокойно:
— Узнайте у него все подробности и перезвоните.
В другой аппарат он сказал:
— Валентин, ты, возможно, прав. Только что звонил гражданин, у них стреляют. Я собираюсь объявить тревогу.
— Я тоже. Между прочим, я уже звонил генералу Корину. Он согласился держать президентскую охрану в боевой готовности.
— Очень правильно. Я позвоню ему.
Ещё восемь звонков поступило из Останкина с сообщениями о стрельбе на улицах, а затем позвонил инженер, живущий на последнем этаже здания напротив Телецентра, с более точными и подробными сведениями. Его соединили с генералом Козловским.
— Мне отсюда все видно, — сказал инженер, который, как и всякий русский мужчина, прошёл военную службу. — Около тысячи человек, все вооружены, колонна более чем из двадцати грузовиков. Два бронетранспортёра на парковке повёрнуты к улице Королева. «БТР-80А», мне кажется.
Слава Богу, подумал Козловский, благодаря этого бывшего военного. Если у генерала были какие-то сомнения, теперь они исчезли. «БТР-80А» — это восьмиколесный бронетранспортёр, вооружённый 30-миллиметровым орудием и вмещающий командира, водителя, стрелка и шестерых десантников.
Если нападающие одеты в чёрное, то это не армия. Его омоновцы тоже в чёрном, но они здесь, внизу. Он позвонил своим командирам.
— По машинам н выезжать! — приказал он. — Мне нужны две тысячи на улицах и тысяча здесь, для обороны этого места.
При любом государственном перевороте нападающие должны нейтрализовать Министерство внутренних дел и его казармы. К счастью, последние были построены как крепость.
По улицам уже двигались другие войска, но они не подчинялись Козловскому. Ударная группа «Альфа» приближалась к министерству.
Главной проблемой Гришина был выбор времени. Не нарушая радиомолчания, ему требовалось координировать атаки. Напасть слишком рано — противник может ещё недостаточно увлечься празднованием; слишком поздно — и он потеряет несколько часов тёмного времени суток. Он приказал группе «Альфа» нанести удар в девять вечера.
В половине девятого две тысячи бойцов ОМОНа выехали из казарм на машинах и бронетранспортёрах. Как только они уехали, оставшиеся закрылись в своей крепости и заняли оборону. В девять они оказались под огнём, но нападавшие утратили преимущество внезапности.
Ответный огонь покрывал улицы вокруг министерства, и пули летели через Житную площадь. Бойцам «Альфы» пришлось искать укрытия, им не хватало артиллерии. Но артиллерии у них не было.
— Американец?
— Так точно.
— Где вы сейчас?
— Пытаюсь остаться живым. Еду к югу от Телецентра, избегаю проспекта Мира.
— Туда идут войска. Тысяча моих и две тысячи ОМОНа.
— Можно мне предложить кое-что?
— Если вам очень нужно.
— Останкино — только часть плана. Если бы вы были на месте Гришина, куда бы вы направились?
— МВД, Лубянка.
— МВД — да. Лубянка — нет. Не думаю, что он ждёт неприятностей от своих старых друзей из Второго главного управления.
— Может, вы и правы. Куда ещё?
— Наверняка в правительственные здания на Старой площади и в Думу. Ради видимости законности. И в места, где ему могут оказать сопротивление. К вам, в ГУВД, к десантникам на Ходынском аэродроме. И к Министерству обороны. Но самое главное — Кремль. Он должен завладеть Кремлём.
— Это под защитой. Генерала Корина информировали, и он начеку. Мы не знаем, сколько сил у Гришина.
— Около тридцати, может быть, сорока тысяч.
— Бог мой, у нас нет и половины!
— Но качество лучше. И он потерял пятьдесят процентов.
— Каких пятьдесят процентов?
— Элемент внезапности. Как насчёт подкреплений?
— Генерал Корин должен уже связаться с Министерством обороны.
Генерал-полковник Корин, командующий президентской службой безопасности, добрался до казарм внутри кремлёвских стен и закрыл укреплённые ворота Кутафьей башни как раз перед тем, как главная колонна Гришина вышла на Манежную площадь. Немного дальше находится большая по размеру Троицкая башня, а за ней внутри Кремля — казармы президентской гвардии. Генерал Корин звонил из своего кабинета в Министерство обороны.
— Дайте мне дежурного старшего офицера! — кричал он.
Наступила пауза, и он услышал знакомый голос:
— Заместитель министра обороны Бутов слушает.
— Слава Богу, вы на месте! У нас критическое положение. Происходит государственный переворот. «Останкино» захвачено. МВД атакуют. Около Кремля — колонна бронированных машин и грузовиков. Мы нуждаемся в помощи.
— Вы её получите. Что вам нужно?
— Всё, что есть. Как насчёт дивизии Дзержинского?
Он имел в виду Особую механизированную пехотную дивизию, созданную специально после путча 1991 года как сила обороны в случае государственного переворота.