Икс-30 рвёт паутину
Шрифт:
— Весьма сожалею, — покачал головой Фан Тхук Динь, — но я тоже не знаю, кто вы такой. Не вижу никакой необходимости выходить из машины. Если вы хотите о чём-то спросить, спрашивайте, я готов отвечать.
Незнакомец больше не улыбался. Он вытащил пистолет и направил его на Диня.
Есть необходимость, поэтому и хочу с тобой поговорить. Прошу вас обоих выйти и предупреждаю: любой крик, любая попытка сопротивления вынудят меня стрелять.
Динь слегка сдвинул брови. Повернувшись к Ван Ань, он сказал:
— Ну что же, выйдем
Он спокойно, как будто ничего не произошло, вышел из машины и, подав руку Ван Ань, помог выбраться ей. В тот же миг он скользнул взглядом по впереди стоящему «ситроену». Из-за приоткрытой задней дверцы выглядывал второй мужчина, который также взял его на прицел. «Что делать? — мелькнула мысль. — Обстановка сложная. Да ещё и Ван Ань тут».
Незнакомец захлопнул дверцы «рено» и попросил Фан Тхук Диня и Ван Ань сесть в «ситроен».
Динь посмотрел вперёд, потом назад: на него смотрели два пистолета.
— Это похоже на похищение, — сказал он.
Рука Ван Ань впилась в его руку. Он перехватил её ладонь и притянул к себе.
Задняя дверца «ситроена» распахнулась. Из машины вышел второй мужчина. Он был без головного убора, в белой с короткими рукавами рубашке навыпуск, в серых брюках. Покачивая пистолетом, он сделал знак Фан Тхук Диню и Ван Ань сесть в машину. Там ещё был и шофёр, который сидел, не оборачиваясь, и держал руки на руле.
Двигатель автомобиля тихо работал на холостом ходу.
Когда Динь и Ван Ань сели в машину, к ним на заднее сиденье пристроился незнакомец в белой рубашке. Он захлопнул дверцу, по-прежнему держа наготове свой пистолет. На переднем сиденье рядом с шофёром уселся тот, что был в чёрном костюме. Он развернулся так, чтобы можно было наблюдать за Фан Тхук Динем и Ван Ань. Машина неожиданно рванулась с места. Попетляв по улицам, «ситроен» устремился в пригородную зону.
Они остановились у двухэтажного дома, похожего на виллу, с железными воротами. Человек в чёрном вышел первым, чтобы открыть ворота.
— Останься в машине и посмотри за девушкой, — приказал шофёру незнакомец в белой рубашке. Потом, обратившись к Фан Тхук Диню, он сказал: — А тебя мы приглашаем в дом, там и побеседуем.
Ван Ань хотела задержать Диня. Он выждал немного, затем осторожно освободил свою руку из её руки и вышел из машины.
По знаку сопровождающего он вошёл в ярко освещённую комнату. Здесь стояли холодильник, длинный стол, по обеим сторонам которого были расставлены стулья. Что-то похожее на комнату заседаний. Теперь, при свете, он мог хорошо разглядеть лицо незнакомца в белой рубашке. Ему было лет за сорок, квадратная физиономия, густые брови, пронзительный взгляд. Он указал Диню на стул, а сам сел напротив него.
— Прошу прощения, товарищ Динь, — сказал он мягко. — Мы были вынуждены таким вот образом пригласить вас сюда, чтобы девушка, которая с вами, ни о чём не догадалась. Кроме того, непонятно, почему вы не явились с докладом о работе, хотя решение руководства по этому вопросу вам было передано ещё на прошлой неделе. Вы получили это решение? Вы регулярно получаете депеши?
Фан Тхук Динь ничего не ответил, он внимательно вглядывался в незнакомца. Тот улыбнулся, обнажив тёмные, прокуренные зубы.
— Вы не знаете меня, так как я был назначен в организацию после того, как вы уже проникли в город.
Поскольку Фан Тхук Динь продолжал молчать, он перестал улыбаться.
— Вы регулярно получаете паши депеши, не так ли? Почему не отвечаете? Я спрашиваю потому, что организация просит вас объяснить: почему в последнее время ваши донесения стали запаздывать и почему их стало меньше?
— Вы ошиблись, — вздохнул Динь. — Я не тот, кого вы хотели встретить. Что за организация и что за донесения? Ничего не понял из того, о чём вы тут говорили.
Незнакомец достал какую-то бумагу и положил её на стол перед Динем.
— Вы действуете осторожно, это правильно. Вот, посмотрите на моё удостоверение, и вы поймёте. Будьте спокойны, этот дом — одна из наших явок в городе.
— Я уже сказал: вы ошиблись, — решительно заявил Фан Тхук Динь, не глядя на бумагу. — Вы должны выпустить меня отсюда. Если нет, то вам не избежать ответа за это перед генеральным управлением жандармерии и полиции. Выходит, что вы из подпольной организации, выступающей против государственной власти. А знаете ли вы, что ожидает нас за подрывную деятельность?
— Ты не имеешь правд так говорить, — изменил тон незнакомец. — Запомни: я пришёл сюда, чтобы от имени организации поговорить с тобой. Приказываю отвечать на мои вопросы, чтобы можно было проверить всю твою работу за последнее время. Или ты уже сдался на милость американцам и марионеткам? Что, неужели доллары и весёлое времяпрепровождение заставили тебя забыть о народе и о родине?
— Я запрещаю вам употреблять столь грубые слова в адрес Соединённых Штатов Америки и государственной власти! — гневно? сказал Динь. — Кто убил моего отца? Кто разорил мою семью? Если хотите знать, куда я направляю свои доклады, то скажу прямо: я направляю их президенту Нго.
— А-а, ты открыто признал свою измену, — рассмеялся незнакомец. — Ты не оправдал доверия к тебе со стороны товарищей. А знаешь, что за предательство полагается смертная казнь? Даю тебе несколько минут на размышление. Ты можешь восстановить доверие организации к себе, если ясно объяснишь свои дела за последнее время, кроме тех, о которых ты уже сообщал в своих донесениях нам.
— Смертная казнь грозит тем, — ответил Фан Тхук Динь, смотря на него в упор, — кто выступает против государственной власти, против президента Нго; закон десять дробь пятьдесят девять никого не прощает. Но, с другой стороны, президент Нго и государственная власть проявляют милосердие к раскаявшимся. Я искренне советую вам сдаться.